Первое правило волшебника

– Доброе утро, сын мой. Рад тебя видеть, – сказал Рал самым дружелюбным тоном. Улыбка, вызванная другими мыслями, оставалась у него на губах.

Карл моргнул и сощурился от яркого солнечного света.

– Доброе утро, – сказал он, зевая. Потом поднял глаза и добавил: – Отец Рал.

– Ты хорошо спал, – уверил мальчика Рал.

– Ты был здесь? Всю ночь?

– Всю ночь. Я ведь обещал. Я бы не стал обманывать тебя, Карл.

Карл улыбнулся:

– Спасибо. – Он опустил глаза. – Мне было очень страшно. Наверное, я вел себя глупо.

– Мне не кажется, что ты вел себя глупо. Я рад, что смог побыть здесь и успокоить тебя.

– А папа говорил, что бояться темноты глупо.

– В темноте водятся такие существа, которые могут на тебя наброситься, – грустно сказал Рал. – Ты умный мальчик, если понимаешь это и остерегаешься их. Твоему отцу было бы лучше тебя послушать и поучиться.

Карл просиял:

– Правда? – Рал кивнул. – Да, именно так я всегда и думал.

– Если ты действительно кого-то любишь, то будешь слушать его.

– Отец всегда говорит, чтобы я помалкивал.

Рал неодобрительно покачал головой.

– Мне странно слышать такое. А я-то думал, они тебя очень любят.

– Любят. По крайней мере большее время.

– Тебе виднее. Конечно, ты прав.

Светлые волосы магистра сияли в солнечных лучах. Белое облачение ярко сверкало. Он ждал. Наступила томительная тишина.

– Но мне здорово надоедает, когда они постоянно твердят, что я должен делать, а что – нет.

Рал поднял брови.

– Мне кажется, что ты уже достиг того возраста, когда можешь сам думать и принимать решения. Ты такой умный мальчик, почти мужчина, а они указывают тебе, что делать, – добавил он скорее про себя и покачал головой. Потом, будто не в силах поверить словам Карла, спросил: – Ты хочешь сказать, что с тобой обращаются как с младенцем?

Карл кивнул, искренне подтверждая сказанное, но потом решил исправить впечатление:

– Но они почти всегда добры ко мне.

Рал слегка кивнул.

– Рад это слышать. У меня отлегло от сердца.

Карл поднял глаза и посмотрел на солнечный луч.

– Но, знаешь, я должен сказать, что мои родители сейчас страшно злятся. Ведь я так надолго пропал.

– Они злятся, когда ты возвращаешься после долгого отсутствия?

– Конечно. Как-то раз я заигрался с другом и вернулся поздно. Мама была прямо как сумасшедшая, а отец отхлестал меня ремнем. Он сказал: это за то, что я причинил им столько беспокойства.

– Ремнем? Отец отхлестал тебя ремнем? – Даркен Рал понуро встал с травы и отвернулся. – Прости, Карл. Я понятия не имел, что все так ужасно.

– Ну, это только потому, что они меня любят, – поспешил добавить Карл. – Так они и сказали. Они любят меня, а я заставил их беспокоиться. – Рал все еще стоял к мальчику спиной. Карл насупился. – Тебе не кажется, что это доказывает, как они обо мне заботятся?

Рал лизнул пальцы и погладил губы и брови. Потом повернулся к мальчику и опять сел на траву, глядя на встревоженное детское лицо.

– Карл, – его голос был так тих, что Карлу пришлось напрячься, чтобы разобрать слова, – у тебя есть собака?

– Конечно! – Мальчик кивнул. – Тинкэ. Она просто замечательная. Я взял ее еще щенком.

– Тинкэ, – ласково повторил Рал. – А Тинкэ когда-нибудь терялась или убегала?

Карл наморщил лоб, пытаясь вспомнить.

– Да, конечно. Раза два. Еще когда была щенком. Но на следующий день она всегда возвращалась.

– Ты беспокоился, когда убегала твоя собака? Когда она пропадала?

– Ну конечно.

– Почему?

– Потому что я люблю ее.

– Понимаю. А что ты делал, когда она возвращалась?

– Я брал ее на руки и крепко-крепко обнимал.

– Ты не бил Тинкэ ремнем?

– Нет!

– Нет? А почему?

– Потому что я люблю ее!

– Но ты ведь беспокоился?

– Да.

– Значит, когда Тинкэ возвращалась, ты ее обнимал, потому что любил свою собаку и беспокоился о ней?

– Да.

Рал слегка откинулся назад и внимательно посмотрел на мальчика.

– Понимаю. А если бы ты отхлестал Тинкэ ремнем, когда она вернулась? Как ты думаешь, что бы она сделала?

– Готов поспорить на что угодно, в следующий раз она бы не вернулась. Ей бы не захотелось возвращаться, ведь я мог бы побить ее. Она ушла бы к тем, кто ее любит.

– Понимаю, – многозначительно произнес Рал.

По щекам Карла текли слезы. Он отвел глаза и разрыдался. Наконец Рал протянул руку и погладил мальчика по волосам.

– Прости, Карл. Мне не хотелось тебя расстраивать. Но знай: когда все кончится и ты вернешься домой, если тебе когда-нибудь потребуется убежище, здесь тебя встретят с радостью. Ты замечательный мальчик, замечательный юноша. Для меня будет честью, если ты решишь остаться со мной. Ты и Тинкэ. Я хочу, чтобы ты знал, что я доверяю тебе. Ты сам можешь решить, когда уходить или приходить.