Сапфировая королева

Дианка смотрела на него, виляя хвостом. Наконец чихнула, подобрала что-то с земли и подошла к хозяину, неуклюже ступая короткими лапами.

– Ну, что ты там нашла? – мягко спросил следователь. – Палочку? Поиграть хочешь?

Но перед ним лежала вовсе не палка.

Очень осторожно он очистил принесенный собакой предмет от грязи и поднес его к глазам.

В следующее мгновение сердце следователя сделало кульбит и взмыло ввысь. В его руке сиял сапфировый водопад, и водопад этот складывался в восхитительное ожерелье. То самое ожерелье, которое было в парюре, подаренной знаменитой танцовщице Агате Дрейпер.

Глава 15

Странное поведение маэстро Бертуччи. – Народ, хлеб и зрелища. – Большой фейерверк.

Ракета взлетела, лопнула с оглушительным грохотом и взорвалась дождем из зеленых звездочек. Вслед за ней взмыли еще несколько ракет, и на мгновение стало светло как днем.

– Малый фейерверк, – объяснил вице-губернатор Амалии Корф, которая стояла возле него на террасе. – А после ужина будет большой.

Молодая женщина рассеянно кивнула, и вид у нее был загадочно-утомленный, словно в своей жизни она видела множество фейерверков, и больших, и малых, и никакие пиротехнические фокусы ее больше не прельщали. Красовский предложил ей руку, и вслед за остальными гостями они вернулись обратно в зал.

– А говорят, что в городской казне нет денег, – наябедничал стоящему рядом мужчине Стремглавов, поглощая мороженое. Сегодня на очередном торжестве в честь высокой гостьи репортер вознаграждал себя за все лишения, которые ему пришлось претерпеть вчера.

– И что? – хмуро осведомился сосед. Он мороженого не поглощал, держался довольно нелюдимо и, как заметил Стремглавов, весь вечер не отрывал глаз от одной особы.

– Странно, маэстро, – объяснил репортер, проглотив еще ложку, – что денег нет на насущные нужды, а на баловство вроде фейерверков есть.

Маэстро Бертуччи, коим являлся сосед Стремглавова, равнодушно пожал плечами, словно деньги были столь несущественной мелочью, что и говорить о них в хорошем обществе не стоило. Но тем не менее сказал:

– Однако, согласитесь, было бы еще более странно, если бы столь высокой гостье не выказали уважения, которое она заслуживает. Я полагаю…

Тут к ним подошла молодая дама в сопровождении своих подруг, и все они желали знать, почему маэстро сегодня не танцует. Маэстро довольно туманно сослался на свои профессиональные обязанности, которые мешают ему танцевать, и дамы удалились, весьма разочарованные.

«Знаем мы твои обязанности, – помыслил репортер, как только маэстро отошел, стараясь держаться поближе к Амалии и ее спутнику. – Лошадь, что ли, убежала? А вот и нет! Просто наш записной сердцеед маэстро Бертуччи пронзен насквозь стрелой Амура. Честное слово, он так поедает глазами петербургскую даму, что, будь она мороженым, – тут Стремглавов скосил глаза на опустевшую вазочку в своей руке, – от нее бы ничего не осталось. Впрочем, если верно то, что я слышал о столичной особе, у нашего маэстро нет никаких шансов. Это здесь Бертуччи может изображать из себя невесть какую величину, а для баронессы Корф он никто и звать его никак».

В главном зале губернаторского особняка меж тем завертелась кадриль. Одновременно в голове у Стремглавова завертелась мысль, нельзя ли перехватить еще чего-нибудь съестного, а также и горячительного. Молодой человек стал пробираться вдоль стены к выходу, косясь на лакеев, которые разносили подносы с шампанским, но те с достойным порицания упорством игнорировали репортера. Пытаясь привлечь их внимание, Стремглавов и сам не заметил, как наступил своей ножищей гренадерских размеров на ножку в розовой атласной туфельке. Обладательница ножки зашипела, как кипящий самовар, и взмахнула локтем. Локоть пришел в контакт с боком репортера и заставил Стремглавова согнуться надвое – не столько от боли, сколько от неожиданности.

– Медведь! – прошипела Дашенька, делая большие глаза.

– А вы не нахальничайте, мадемуазель! – сердито проговорил репортер, потирая ушибленный бок. – Что вы тут делаете, Дашенька?

– Госпожа разрешила мне прийти с ней, – объяснила горничная. – И потом, бал, мало ли что хозяйке может понадобиться.

Стремглавов поглядел на Амалию Корф, которая была сегодня в голубом платье, на старичка губернатора, который пытался делать вид, что танцует с ней, причем макушкой едва доставал ей до плеча, заметил в углу черные глаза Бертуччи, горящие досадой, и ухмыльнулся.