Фиалковое зелье

Он насупился и отвернулся.

– Если сегодня Августа действительно пытались убить, – вслух размышлял Владимир, – это отучит его от желания общаться с Ферзеном. Беда в том, что мы ни в чем не можем быть уверены.

– Но он же сказал, что на него напал человек Ферзена!

– Это нам только с его слов известно, – отмахнулся Гиацинтов. – А на самом деле, может, его просто хотели ограбить посторонние, а теперь он пытается нас одурачить. Мало он, что ли, раньше придумывал небылиц? Дядя-епископ, старший брат – граф, скальп, который с него чуть не сняли в Америке, в которой он будто бы побывал, канделябры, которыми его якобы ни за что ни про что потчевали…

– И что же ты предлагаешь?

Вместо ответа Владимир сунул руку в карман и достал из него пакетик с каким-то коричневым порошком.

– Помнишь, что это такое?

Балабуха нахмурился.

– Это то, что нам когда-то показывал Дитерихс, аптекарь при Особой службе? Чтобы спать мертвым сном, что ли?

– Вот именно, – подтвердил Гиацинтов, вручая ему пакетик. – Чтобы Август не путался у нас под ногами, подсыпай потихоньку ему этот порошок в пищу. В чай не стоит, иначе чай будет горький.

Балабуха вздохнул, взял пакетик и сунул его в карман.

– Ладно, – сказал он. – Можешь на меня положиться. Обещаю, Август более не доставит нам хлопот.

Глава 23

Выводы Гиацинтова и выводы из этих выводов. – Кабинетные бумаги и каламбуры по поводу оных. – Бессовестная Антуанетта и ее размышления. – О том, что хранилось в подсвечнике.

Это был обыкновенный листок бумаги, чистый с обеих сторон. Владимир вытянул его из стопки и разложил перед собой на столе. Помедлив, он обмакнул в чернильницу тонко очиненное гусиное перо и написал:

Вена, 1841 год.

Подумав, Владимир приписал снизу:

Иоганн Ферзен – австриец

Некто – англичанин

Некто – говорящий по-немецки

Графиня Рихтер, урожденная Бельская – полька

Их человек в посольстве (неизвестен)

Обманщик (неизвестен; возможно, тот же, что и предыдущее лицо?)

Нахмурив лоб, молодой человек изучил получившийся список, после чего справа добавил:

Австрия. Англия. Польша.

И замер над листом бумаги. Перо, устав ждать, уронило жирную каплю.

Наконец Владимир крупно вывел внизу листа:

ЗАГОВОР

Ему вспомнились строки из донесения агента Жаровкина:

«…но благодаря случаю открыл я, что наш друг, хоть и фигура сама по себе довольно значительная, не ограничивается деятельностью, о которой нам стало известно. Однако то, что мне удалось узнать, нуждается в подтверждении, иначе даже ваше превосходительство, известный своей благосклонностью и великодушием, откажется мне верить…»

Владимир откинулся на спинку стула и протер пальцами веки. Сомнений больше не оставалось: речь шла о каком-то масштабном заговоре – настолько масштабном, что Жаровкин сам не до конца поверил (вернее, опасался, что в Петербурге не поверят) следу, на который он вышел. А замысел Ферзена и компании и впрямь был чрезвычайно широк, если господа, к нему причастные, послали наемного убийцу остановить русских агентов, едва те пересекли границу. Позже они же организовали нападение «разбойников»… подкупили Добраницкого… возможно, не поленились даже – классический метод – подослать женщину, чтобы… И неважно, что Август говорил о розовых духах – ведь сам Владимир видел, как Ферзен давал Антуанетте деньги. Август мог просто не знать, что она тоже в деле… или же, напротив, знал и предпочел умолчать об этом.

«Вздор, – одернул себя молодой человек. – Важна не Антуанетта… то есть она важна, но куда важнее понять, что же кроется за происходящим. И кто такой этот непонятный обманщик?»

Итак, господа, в прекрасном городе Вене имеет место составляться какой-то опасный заговор против Российской империи. В него вовлечены разные лица, частью неустановленные, причем они не остановились перед тем, чтобы хладнокровно убить проникшего в их тайну особого агента Жаровкина.

Итак, следовало срочно действовать, но как? Направить депешу в Петербург? Да, но где гарантии, что она не попадет в поле зрения невидимого предателя? Нет уж! Прежде всего надо вычислить предателя и обезвредить его. Раз и навсегда.

Да, но как это сделать?

И тут в голове Гиацинтова начал складываться план – до того простой и безотказный, что молодой человек тихо засмеялся и от удовольствия потер руки. Да-с, господа! Заговоры на то и даны, чтобы верные слуги империи их раскрывали. А в том, что этот заговор он раскроет, Владимир более не сомневался.