Фиалковое зелье

– Что за бумага? – невинно осведомилась Антуанетта, глядя на него своими прекрасными незабудковыми глазами.

– А, пустяки, – отмахнулся молодой человек. – Один мой друг оставил для меня послание… И я его нашел. Как только я его расшифрую… – Он кашлянул и напустил на себя важный вид. – Впрочем, вас это не касается. Да и вряд ли вы вообще понимаете, о чем я говорю…

– О, я-то все понимаю, – безмятежно ответила Антуанетта. – По-моему, вы говорите глупости!

– Я? – оскорбился Владимир.

– Вы даже не подозреваете, до чего вы смешной. Ну и оставайтесь со своими бумагами… Надеюсь, с ними вам будет весело… в вашем кабинете!

Чтобы понять, почему Владимир прямо-таки прикипел к месту после этой реплики красавицы, следует иметь в виду, что кабинетом со времен Мольера нередко именовали туалет.

Все мысли разом смешались в его голове, а дерзкая Антуанетта, с треском сложив веер и хохоча про себя, удалилась.

«Да нет, – оправившись, сказал себе Владимир, – она не могла иметь в виду это! Она слишком хорошо воспитана, чтобы подпускать подобные намеки! И это фамильное сходство… Я только теперь понял, как она похожа на тетку, и глаза у нее блестят точно так же… Но почему мне показалось, что она надо мной смеется? Или она в грош меня не ставит? И кем ей приходится этот Ферзен, почему он давал ей деньги? Ах, если бы знать наверняка! Может быть, я совершенно заблуждаюсь на ее счет?»

Читателю уже известно, что Владимир Сергеевич действительно заблуждался, да еще как! Однако, если бы Гиацинтов проследовал за своевольной красавицей, он бы окончательно убедился в том, что она втянута в игру и действует против него, ибо в фойе Антуанетту догнал толстолицый Сандерсон.

– О чем вы говорили? – негромко спросил он у девушки. – Я видел вас, мне показалось, вы были взволнованы…

Антуанетта обернулась к нему и очаровательно улыбнулась. «Ну что же, Владимир Сергеевич! Раз вы хотели, чтобы я довела до всеобщего сведения то, что вы будто бы нашли нечто важное… Ради бога!»

– Он говорил, что нашел какое-то послание, – шепотом сообщила она англичанину, напустив на себя заговорщицкий вид. – Зашифрованное… И что он будет над ним работать…

«Неужели Сандерсон купится на это? Да нет, быть такого не может! Он же профессионал, шпионских дел мастер… напрямую участвовал в провале младшего Наполеона, который выступил год назад в Булони^[13]…»

– Вот как? – медленно сказал Сандерсон. – Плохо… Очень плохо… Придется мне предупредить кого следует.

– Надеюсь, это никоим образом не отразится на ваших планах, – прощебетала бессовестная Антуанетта и сделала ему глазки.

Сандерсон галантно заверил ее, что все в порядке и она может ни о чем не волноваться. Тем не менее он немедленно написал неизвестному лицу короткую записку, которую отослал со слугой.

Антуанетта вернулась в зал. Антракт кончился. Вновь пела Северини, но теперь уже ее голос не вносил в душу Владимира умиротворения, которое он так искал. Он почти вздохнул с облегчением, когда пришла пора покидать театр.

На площади его ждала карета, которой управлял хмурый Степан. Гиацинтов сел в нее и велел везти себя в посольство.

* * *

Войдя в свою комнату, он зажег свечу и огляделся. Все вещи были на своих местах – и в то же время каждая была чуть-чуть сдвинута. Улыбнувшись про себя, Владимир запер дверь, снял плащ и шляпу, тщательно оправил манжеты, подошел к комоду, на котором стоял большой красивый подсвечник, и вынул из гнезда крайний огарок. Под ним обнаружилась аккуратно сложенная крохотная бумажка.

– Ну-с, – сказал Владимир, потирая руки, – приступим.

И внезапно он задул горевшую свечу и отпрыгнул в сторону. Комната провалилась в темноту.

В следующее мгновение занавеска на окне пришла в движение, а затем послышались треск ломаемой мебели, сопение и какая-то возня.

– Ну что, артиллерист, – прозвенел во мраке голос Владимира, – ты повязал его? Можно снова зажечь свет?

– Да, я его малость придушил! – раздался возбужденный голос Балабухи. – Вот щучий сын, даже укусить меня пытался! Зажигай, только не удивляйся, когда увидишь, кто это был!

– Сейчас.

И желтый огонек свечи выхватил из полумрака довольную физиономию артиллериста, руку Владимира, державшую подсвечник, и знакомое лицо, на котором красовалась пара свежих ссадин. Лицо принадлежало Николаю Богдановичу Бергу, секретарю посланника.

Глава 24

Ночной улов, в который попалась весьма неожиданная рыба. – Честные люди, работающие за хорошие деньги. – Поэт Жуковский и его стихотворения. – Что следует сделать, когда идешь к волку в гости.

– Пусти! – верещал секретарь, извиваясь в цепких лапах Балабухи и тщетно пытаясь вырваться. – Пус… ти!

---

13 ?6 августа 1840 года племянник Наполеона (будущий Наполеон III) поднял мятеж в Булони, пытаясь свергнуть короля Луи-Филиппа. Бунтовщик был схвачен и приговорен к пожизненному заключению.