Черный нарцисс

– Это ты из-за убийства так нервничаешь? – спросил Никита.

– Да, – не стала скрывать Виктория. Он усмехнулся и притянул ее к себе.

– Черт, а я-то думал, у детективщиков крепкие нервы. Не переживай. Ее наверняка муж ухлопал.

– Это Вероника так думает? – поинтересовалась Виктория.

– Тут и думать нечего, – отозвался гонщик. – Кому выгодно ее убивать? Только одному человеку на свете, и у него железное алиби. Значит, это он и есть. Все просто. Проще не бывает!

Но все было вовсе не так просто. Утром Виктории захотелось выпить чаю, и она отправилась в кухню, путь в которую лежал через узенькую переднюю. С вешалки свисал какой-то лоскут, и Виктория машинально потянула его к себе – а потянув, едва не закричала во весь голос.

Это был светлый шелковый платок с леопардовыми пятнами, весь покрытый запекшейся кровью.

Глава 14

В первое мгновение Виктория даже не поняла, что это такое, но потом волна липкого ужаса залила ее с головой. У нее потемнело в глазах, и она вынуждена была прислониться к стене.

Платок цвета «белый леопард» – сказал кто-то голосом Антона в ее голове. И вот она стоит в прихожей собственной квартиры и держит в руках именно тот платок.

Тот, который убийца снял с шеи мертвой или умирающей Кати.

Платок, который…

Виктория сделала движение к телефону. Звонить, звонить, звать на помощь Антона, рассказать ему о платке, о преследовании, обо всем, ничего не утаивая.

Да, но как она объяснит появление платка в своей квартире? В самом деле, не мог же он появиться тут сам собой… а вчера вечером ничего подобного тут не было.

Виктория шагнула к двери, проверила замки. Заперто, заперто, и этот тоже, и…

Верхний замок был закрыт на один оборот. Всего лишь на один, хотя она всегда запирала его на два.

Вторая волна страха накрыла ее и на этот раз поволокла на самое дно паники и ужаса. Конечно, пока они с Никитой спали, кто-то вошел, оставил платок и ушел. Им еще повезло, что убийца к ним не заглянул.

– Виктория, ты где?

Голос Никиты вернул ее к реальности. Едва соображая, что делает, она засунула платок на полку, в груду перчаток и кашне, так, чтобы его не было видно.

– Я в ванную, – ответила она любовнику, стараясь говорить ровным голосом, – на минуточку.

После чего и в самом деле ушла туда и, включив воду, села на край ванны.

Ей надо было подумать, что делать дальше и, главное, как быть с платком. Теперь уже не было сомнения, что кто-то включил ее, Викторию, в свою жестокую и непонятную игру, цели и мотивы которой могут быть какими угодно. И если этот некто не остановился перед убийством человека и глумливо подбросил ей улику, взятую из ее книги, то дальше она должна ждать только худшего.

Собственно, она могла немедленно пойти за сумочкой, найти в ней номер Антона, набрать его и рассказать следователю обо всем. В конце концов, он сам просил звонить ему в любое время дня и ночи.

Но воображение Виктории, хорошо развитое, как у любого профессионального писателя, сразу же нарисовало следователя, которому одно из причастных к убийству лиц само приносит стопроцентную улику против себя. И что этот следователь должен подумать?

Поверит ли он версии о неких преследователях и вообще страшных врагах, которые не дают ей проходу, под покровом ночи пробираются в ее дом и подбрасывают платок с тела жертвы? Вовсе не обязательно. Более того, будь Виктория этим самым следователем, она бы наверняка сочла, что это ход из какого-то детектива наподобие тех, которые сочиняет подозреваемая.

А отсюда всего лишь один шаг до того, чтобы обвинить ее в убийстве.

Конечно, Виктория знала, что она никого не убивала. Но она впервые задумалась о том, есть ли у нее алиби на время убийства Кати.

Преступление произошло через неделю после вечера встречи, около полуночи. Учитывая регулярный распорядок дня Виктории, в это время она наверняка спала безмятежным сном. Будь с ней рядом Кирилл, он бы подтвердил ее алиби. Но Кирилла тогда с ней уже не было, а отношения с Никитой только-только завязывались.

Итак, алиби у нее нет, и в принципе, если она принесет окровавленный платок следователю и ему захочется быстренько закрыть дело, он вполне может объявить ее убийцей. Финита ля комедия.

Интересно, а что, если ее невидимый противник только этого и добивается?

Она машинально изменила напор воды и стала смотреть невидящими глазами на прозрачную струю. Нет, сказала Виктория себе, так не годится. Надо – как в ее собственном романе – быть очень осторожной, никому не доверять и тщательно взвешивать последствия своих поступков, прежде чем что-либо предпринимать.