Черный нарцисс

Против этого Виктория ничуть не возражала и тотчас же продиктовала Антону свой номер.

– А теперь, – сказала она, – идемте на кухню пить кофе. Он уже готов. Вам с молоком, с лимоном? Или, может, с коньяком?

Глава 27

– Просто кофе, – сказал Никита Веронике.

– Без молока?

– Безо всего.

«Скоро я превращусь в его служанку, – не удержалась она от этой мысли. – Подай то, принеси это. Хоть бы раз в жизни какой-нибудь мужик принес мне кофе в постель! Так нет, остается только смотреть западные фильмы и завидовать…»

Никита пригубил кофе и, поморщившись, отставил чашку. Напиток уже давно остыл. До чего же Вероника безрукая, даже хороший кофе сделать не в состоянии. Простейшее дело, казалось бы, так нет же.

Одновременно зазвонили два телефона – обычный и сотовый. Вероника на мгновение растерялась, но решила все же ответить на звонок сотового, тем более что он был ближе.

– Алё!

…Он поймал себя на мысли, что в ней все его раздражает. И холодный кофе, и это глупое «алё», и то, что она опять завела речь о том, что Никита должен перейти в контору ее брата, потому что им так будет удобнее. Удобнее, конечно, ей. О том, что ему удобно совсем другое, она даже не подумала.

И вообще она ему надоела, окончательно и бесповоротно. Лишнее существо в его жизни. Обременительный балласт. С какой, собственно, стати он вообще ее терпит?

Когда Вероника закончила разговор, он обратил внимание, какое у нее лицо. Изумленное и испуганное одновременно.

– Опять труп? – безнадежно спросил он, пытаясь пить паршивый кофе, который никак не проходил в горло.

– Диму Шульгина убили, – прошептала Вероника. – Повесили.

Никита поперхнулся и опрокинул чашку на стол.

– Кто такой Дима Шульгин? – спросил он, кашляя.

– Наш бывший одноклассник. Но… он монах! И он даже не был на том вечере! Как и Катин муж… И Коля Лапин арестован.

– Журналист? – вытаращил глаза гонщик. – Это что, он их всех убивал?

– Нет, – отмахнулась Вероника. – Его случайно менты где-то тормознули. И нашли в машине кокаин. Нет, ну надо же так подставиться…

– Какой у вас интересный класс, – пробормотал Никита, затирая салфеткой кофейное пятно на своей майке. Пятно от его манипуляций упорно не желало исчезать и только разрасталось на глазах.

– Ее надо остановить, – решительно объявила Вероника.

– Кого?

– Викторию. Это же она всех убивает. Я всегда знала, что у нее не все дома. Нормальные люди не станут сочинять книжки, где на каждой странице труп.

– Ну да, – добродушно подтвердил Никита. – Нормальные люди вообще не сочиняют книжки. И не читают их. И в гонках они не участвуют, и картины не пишут. А о том, чтобы расписать потолок Сикстинской капеллы, я вообще молчу.

Вероника обернулась, и ее подозрительный взгляд хлестнул его, точно плетью.

– Ты что-то слишком часто за нее заступаешься, – заявила она. И в порыве озарения предположила: – Слушай, ты часом не спишь с ней, а?

– Конечно, сплю, – тотчас же отозвался Никита, – а ты что думала?

…Когда Вера через несколько минут вошла в квартиру сестры мужа, она застала там следующую сцену: Вероника рыдала, полулежа на диване, а Никита стоял в дверях со смущенным видом человека, который хотел пошутить, но его шутку явно не оценили.

– Так, – сочным голосом объявила Вера, – что тут происходит, а?

– Он сказал, что с ней спит! – прорыдала Вероника. – Сволочь! Ненавижу!

И она швырнула в гонщика первое, что попало ей под руку, – диванную подушку. Никита ловко поймал подушку и опустил ее на кресло.

– Идиоты вы оба, – заявила Вера. – Никита, это правда?

– Я пошутил, – не моргнув глазом, отозвался тот.

– Пошутил! – прорыдала Вероника. – Как ты мог так шутить, а?

– У тебя просто нет чувства юмора.

– Чувства юмора? – взвизгнула журналистка. – По-твоему, это смешно? Скажите пожалуйста! – Она обернулась к Вере. – Когда ее наконец арестуют, эту маньячку? Или надо, чтобы она нас всех убила? А может, у нее вся прокуратура в любовниках ходит, а?

– Следственный комитет, – поправила Вера. – Теперь убийствами занимается следственный комитет. Не стоит так волноваться, Ника. Сергей уже навел справки. У Виктории алиби.

– Какое еще алиби? – злобно выкрикнула Вероника.

– На время двух последних убийств. Я ж тебе говорила: это не она.

Журналистка хлюпнула носом, переваривая информацию.

– Я ее ненавижу, – внезапно выпалила она.