Черный нарцисс

Она обменялась с Вероникой еще несколькими фразами и отключилась. Пощупав волосы, Вера поняла, что они еще мокрые, и рассердилась.

– Слава! Черт бы тебя побрал, как деньги драть, так все любят, а как работать… Это укладка, что ли? Волосы мокрые, мать твою!

Слава явился на вопль клиентки, скалясь, и вновь принялся за работу. Про себя, впрочем, он развязно помыслил, что недурно было бы, если бы эту рыжую стерву шлепнули так же, как и ее муженька. У парикмахера Славы был чертовски тонкий слух.

Глава 33

Над Москвой плыл сиреневый вечер, а в одной из комнат особняка на знаменитом шоссе, давно ставшем притчей во языцех, стояла черная ночь.

Виною тому, конечно, было мрачное настроение присутствующих да то, что все дамы надели черное: Вера – платье с кружевной отделкой, Вероника – брючный атласный костюм, а Виктория – шифоновое платье. Что же касается Никиты, то он для приличия нацепил черный свитер, и Вероника подумала, что в этом есть что-то неуместное.

«Как будто он не мог надеть черный костюм… Некрасиво же, честное слово!»

И еще ее стесняло присутствие Виктории, словно у той было больше прав на убитого, чем у законной жены и сестры, словно ее горе было иного качества, чем их, более чистое, без меркантильных и прочих примесей. И Вероника сидела насупившись и чувствовала, что у нее даже пропал аппетит.

Впрочем, в этот вечер ничего не клеилось. Вера держалась, но говорила только короткими, отрывистыми фразами. Виктория молчала – эта всегда молчала, если ей нечего было сказать, – а гонщик едва пригубил свой бокал. За закрытыми дверями время от времени кто-то пробегал на цыпочках, слышались тревожные приглушенные голоса и трели телефонов.

– Соболезнуют, – равнодушно уронила Вера. – Ну что, девочки, помянем…

Она стала разливать водку по стопкам. Но рука ее дрогнула, бутылка накренилась и упала на стол.

– Дай я, – поспешно сказала Вероника, поднимаясь с места. А Никита воспользовался этим, чтобы найти под столом руку Виктории и сжать ее.

Вера плюхнулась на стул и беззвучно заплакала. Вероника стала ее утешать, гладя по плечу:

– Ну, Верочка, ну что ты…

Виктория, глядя в сторону, осторожно высвободила руку из ладони Никиты, и в это мгновение у нее в сумке затрещал сотовый. Невольно она вздрогнула.

– У тебя мобильник, – сказала Вероника с неприязнью в голосе.

Виктория открыла сумку. Телефон трезвонил все настойчивее, и, когда она увидела, что значится на дисплее, у нее потемнело в глазах.

Скрытый номер.

Неужели?..

Плохо соображая, что делает, она нажала на кнопку приема.

– Алло!

Сначала до нее донеслось какое-то подозрительное шуршание, и потом знакомый, почти родной голос Кирилла несмело спросил:

– Виктория?

– Кирилл?! – закричала она так, что хрустальные бокалы на столе отозвались звоном, а Вероника посмотрела на нее с немым укором в глазах. – Это ты?

– Я, я, – поспешно говорил он, – я тебе звонил много раз, но ответа не было, я уж думал, что ты потеряла телефон… Почему ты не отвечала?

– Понимаешь… тут такое дело… – бормотала она, чувствуя, как рассасывается черное облако страха в ее душе. Никаких звонков от безумца не было, это звонил Кирилл, но почему его номер оказался скрыт… – Откуда я знала, что это ты? – сердито спросила она. – Я не видела, что это твой номер! Он был скрыт, я даже отзвониться не могла!

– Наверное, дело в связи, – ответил он, – я же в Италии, а почему твоя служба не видит мой телефон… Мне говорили, что у тебя неприятности, я волновался… – Он промолчал, потом осторожно спросил: – Виктория, это правда? То, что мне сказали о Сергее? Его убили?

У нее перехватило горло. Когда же она привыкнет спокойно об этом говорить? И привыкнет ли вообще?

– Да, – прошептала она. – Он… его взорвали.

– Мне очень жаль, – сказал Кирилл, и эта казенная фраза, в которой, конечно, не было ни капли жалости к погибшему, лишь соболезнование ей, почему-то согрела Викторию и утешила. Вера, хлюпая носом, залпом прикончила стопку водки. Вероника с каменным лицом вернулась на свое место.

– Кирилл, – поспешно сказала Виктория, – я не могу сейчас говорить… Позвони мне потом, хорошо?

Он пообещал, что позвонит, спросил, как она себя чувствует, сказал, что скоро вернется и тогда они обо всем поговорят.

– Да, – подтвердила она, – конечно…

Виктория опустила изящный аппарат в сумку – и внезапно оказалась посреди острова враждебной тишины. Звонок Кирилла застиг ее врасплох, и она не сразу сообразила, как это должно было выглядеть со стороны – то, что, сидя на поминках одного своего любовника, она вовсю любезничает с другим.