Черный нарцисс

– Сергей еще что-нибудь тебе говорил? – спросила Лиза.

– Нет, – пробормотала Виктория, – ничего. Может, тебе лучше с Верой побеседовать? Наверное, она знает, кого он боялся?

– Сама я с ней говорить не буду, – отрезала Лиза, – слишком много чести. Мои подчиненные ее допросят. – И после легкой заминки: – Кстати, ты никому обо мне не рассказала?

– Никому.

– Вот и умница. Молчание – золото… Ну ладно, пока. Заболталась я что-то с тобой, а мне работать надо.

Обычно Виктория говорила на прощание: «Удачи», но на сей раз у нее язык не повернулся произнести это слово. Она нажала на кнопку отбоя и выключила встроенный диктофон, на который записала свою беседу с Лизой.

Вернувшись в гостиную, Виктория несколько раз прослушала запись, но не нашла в ней ничего для себя нового. После чего скопировала ее на несколько разных носителей, добавила от себя заметку для Антона и вновь легла на диван. Ее спальня находилась дальше по коридору, но у Виктории не было сил дохромать до нее.

Если ее предположения верны и Лиза имеет какое-то отношение ко всем убийствам, то она наверняка попытается избавиться и от нее, Виктории. На этот случай и нужны были копии разговора и заметка для Антона, – если ему придется расследовать смерть писательницы, ему небезынтересно будет кое-что узнать.

Но день прошел, наступил вечер, а никто не собирался ее убивать.

И завтра, и послезавтра, и через три дня, и даже через неделю Виктория еще была жива, и солнце светило в ее глаза. И все, казалось, было по-прежнему, с той только разницей, что Сергея уже не было на этом свете.

Глава 32

Жизнь состоит из череды однотипных дней, большинство из которых не приносит с собой ничего принципиально нового. Среда, семья, воспитание, собственные наклонности, ближайшее окружение загоняют каждого в определенные рамки, задают ритм бытия и его наполненность. Взять хотя бы самый распространенный вариант: дом – работа – дом, суббота и воскресенье выходные, в понедельник снова на работу, дотянуть до пятницы, отдыхать, а там Новый год и праздники, опять елка, опять искать подарки и их получать…

Однообразие событий, их предсказуемость убаюкивают, порой раздражают, но чаще всего внушают уверенность, что так будет всегда. Через две недели полетим вместе отдыхать, до конца года достроим новый дом, а сегодня надо оживить цвет волос, сделать прическу и заодно заняться маникюром, завтра мы приглашены к Р., послезавтра у Сергея деловой ужин, и еще, конечно, неплохо бы купить пару модных платьев и сапожки. И сумочку в тон, причем хорошо бы подобрать какую-нибудь не слишком известную, но интересную марку, а то все жены миллионеров ходят с одним и тем же, просто смех.

И вот, когда все уже известно, и меню для делового ужина оговорено, и ты сидишь в салоне, ожидая, когда после покраски высохнут волосы, а вокруг суетится один из лучших мастеров Москвы, и сумочка, припасенная для тебя, уже ждет покупательницу в модном бутике, – как раз в это мгновение звонит сотовый, и судьба со всего маху бьет тебя под дых.

– Ве… ра… Ве… ра…

– Вероника, это ты? Что ты там ревешь? Что случилось?

– Вера… Верочка… Ты не в машине? Сидишь в салоне? Слушай… Сере… жу… Сережу убили.

Два слова.

Только два.

И налаженная жизнь рассыпается в прах. Не будет ни ужина у Р., ни сумочки, ни совместного отдыха.

Потому что произошло именно то, чего ты всегда боялась: стать вдовой, приложением к воспоминаниям о твоем муже, который умел делать деньги и в бизнесе был о-го-го… но все осталось в прошлом, а в настоящем – рыдающий голос его сестры и гнетущее чувство недоумения, которое не покидает тебя.

Как это могло случиться? Как?

Он же выжил в 90-е, одолел всех противников в нулевые, он всегда был такой хваткий, и жесткий, и просчитывающий все комбинации на сто шагов вперед. Кто же опередил его на этот раз?

– Вероника… Ты меня слышишь? Перестань реветь, черт возьми! Слезами его все равно не вернешь… Как это произошло?

– Он был у Виктории…

– Да? – произнесла Вера неприязнью, которой не ожидала от себя самой. – И что он у нее забыл?

– Я не знаю… не знаю! Думаешь, мне много сообщили? Он вышел из ее дома… Сел в машину… И… она взорвалась.

Машина… черная, блестящая, с тонированными стеклами.

Та самая, в которой он уезжал этим утром, и ты видела в окно, как охранник придерживает дверцу, а Сергей забирается внутрь.

Сейчас она пытается себя убедить, что в это мгновение ее кольнуло тревожное предчувствие… что именно тогда она поняла, что видит мужа в последний раз… Но Вера тут же одергивает себя.