2048

На совете директоров Рамакришна до хвалил Сола. А после отозвал в сторонку для приватной беседы. Суть его речи состояла в том, что стать миллионером и купить собственный континент может любой неглупый сценарист, но очень уж не хочется быть поджаренным как бы случайной молнией только из-за того, что какие-то там «сильные мира сего» неправильно поняли твоё искусство. Сол в ответ с удовольствием пообещал больше не лезть в политику.

Неужели теперь, сам того не ведая, все-таки вляпался? Как раз на днях выборы мэра. Не исключено, что растение, в которое он превратился — символ одного из кандидатов.

Почему же тогда никто не спешит нищищать его, ни нападать? Да и вообще, во всех дремлях, какие он знал, растения никогда не были главными героями. Будучи растением, вряд ли можно что-то сделать. А какой интерес в пассивном наблюдении? Правда, на старых континентах ещё есть извращенцы, которые пользуются обычными телевизорами. Их ещё называют «диванным картофелем». Х-мм, и тут какая-то растительная аналогия…

За размышлениями он не заметил, кааступил вечер. За весь день ничего не произошло — если не считать того, что у него вырос уже пятый лист. Вокруг по-прежнему носились непонятные звуки. В сумерках они только усилились, но расшифровать их все равно было невозможно.

Ночью, когда стало накрапывать, Соаскучал.

Одиночество по-прежнему было прият но немного разнообразия не помешало бы. Даже дождь в этот раз не радовал. Почва оставалась сырой ещё с прошлой ночи. Разросшиеся корни Сола всасывали вкусную влагу, словно вся его нижняя половина превратилась в большой рот с губчатыми отростками.

Однако корни уже давно пропиталисьсквозь, а вода все лилась и лилась. Земля размякла, все вокруг задвигалось, поплыло…

Не успел Сол обрадоваться этой перне, как бурный поток разорвал его на части.

# # # #

Нормально прорасти удалось только с шестой попытки.

Возможно, их было и больше. запомнил лишь те периоды, когда более-менее приходил в себя. Это было какое-то особое соотношение влажности и температуры, при котором обрывок корня снова оживал. Зрение возвращалось, когда новый росток разворачивался в лист. Чуть позже восстанавливался и слух — но до этой стадии ему удалось дожить лишь однажды. Он тогда оказался на дереве, в удобной развилке огромных ветвей. За счёт влаги и питательных веществ в полусгнившей коре удалось вырастить целых три листа. После этого ливень опять сорвал его, вызвав новую череду полуобморочных состояний, из которых он выплывал по мере прорастания — и опять погружался в небытие, когда рост прерывался.

Новое место было вполне подхщим, но пережитые приключения заставляли задуматься. Вообще-то Солу нравилось перемещаться. Каждый раз, когда водяные потоки уносили его с насиженного места, он чувствовал не только страх, но и удовольствие. Движение было ещё одним способом остаться в одиночестве, перемена мест не давала заскучать.

А однажды, после очередного рыва, приключилось и кое-что поинтересней. На какой-то миг показалось, что его сознание присутствует одновременно во всех обрывках, несущихся в разные стороны вместе с ручьями. Потом он опять провалился в темноту — но хорошо запомнил это удивительное чувство. Повторить бы такой эффект, научиться им управлять…

Только как это сделать, если даже сдвинуться с места не может без помощи водяного потока? Разве что начать расти в определённую сторону?

Сол огляделся. Невдалеке сто сосна. У земли толстый ствол расходится щупальцами крепких корней. Между ними — симпатичные просветы, подбитые мхом. Вот бы где укрыться! И сыро, и светло, и зацепиться можно так, что не унесёт…

Новый побег потянулся в стор дерева.

# # # #

За три дня он продвинулся не более чем на полметра. Работу осложняли потребности организма: абстрактная идея добраться до сосны время от времени уплывала из памяти, уступая место вполне практичному желанию направить корни в более сырой участок почвы, а листья — на юг, к солнцу. Из-за этого вместо прямого побега получилась какая-то ленивая скрюченная змея.

И все же зака дала результат — хотя и совсем не тот, ради которого все затевалось.

Зрение, ограниченное несколькими метрами, не позволяло с самого начала увидеть, что происходит за деревом. Теперь же, после полуметрового марш-броска, Сол был вознаграждён зрелищем живого существа — первого за все время своей растительной жизни. Существо ползало среди длинных листьев травы позади сосны.