Адъютанты удачи

–?Это вы! – пролепетала пострадавшая.

Алексей поморщился. Он узнал голос Анжелики де Вильбуа, любовницы Максима де Шеврана, и предчувствовал – не без скуки – мелодраматическую сцену. Надо сказать, впрочем, что в женском платье Анжелика выглядела куда выигрышнее, чем в мужском наряде. Волосы ее рассыпались по плечам золотистой волной, губы дрожали.

–?Это вы! – произнесла она уже несколько иным тоном.

Молодая женщина с корзинкой, чувствуя, что назревает какая-то сцена, предпочла тактично удалиться.

–?Можете убить меня! – заявила Анжелика воинственно, отбрасывая волосы с лица.

–?Сударыня, – заговорил Алексей с некоторым раздражением, – должен сказать, что я предпочту оставить такую честь кому-нибудь другому. Впрочем, если вам угодно и дальше ломать комедию, не стану вам мешать.

Услышанное оказалось для Анжелики таким сюрпризом, что на мгновение она даже утратила дар речи. Ну да, молодой офицер был невежлив, но ведь он устал, насквозь промок и к тому же питал непреодолимое отвращение к любым позам.

–?Вы убили моего Максима, так убейте же и меня тоже! – продолжала Анжелика в том же духе.

–?Насколько я слышал, ваш Максим уже идет на поправку, – отозвался Алексей хладнокровно. – Лично я ничего не имею против него, пусть только не попадается у меня на дороге.

–?Вы лжете! – вспылила Анжелика. – Я знаю, что вы действуете заодно, вы и этот проклятый Видок! Именно он натравил вас на моего Максима!

–?Сударыня, – ответил Каверин, – вы же сами там были. Разве, по-вашему, я первый затеял ссору?

Анжелика призадумалась, глядя на него исподлобья, и наконец нехотя призналась:

–?Нет. Но вы нарочно толкнули Максима, зная, что при его вспыльчивости он непременно вызовет вас на дуэль.

–?Ваши слова не делают графу чести. Глуп тот, кого легко спровоцировать, и вдвойне глуп тот, кто дерется на дуэли из-за каждого толчка.

Глаза Анжелики метали молнии, но ни одна из них не задела Алексея. А если и задела, то виду он не показал.

–?Ах так? – вскрикнула мадемуазель де Вильбуа. – Вы мерзавец, сударь!

Каверин только плечами пожал.

–?Как говорит месье Видок, «все люди мерзавцы, каждый в меру своих способностей». Я могу еще что-то сделать для вас? Нет? Тогда прощайте.

Он тщательно прикрыл за собой дверь и спустился к своим помощникам.

–?Дело осложняется, – сказал он им. – За нами хвост.

Жозеф и Филипп переглянулись.

–?Хвост?

–?Ну да, эта полоумная девица де Шеврана. Наверняка она здесь не просто так.

–?Что будем делать? – спросил Жозеф, любым словам предпочитавший действия.

–?Пока ничего. Постарайтесь не выпускать ее из виду, мало ли что она затевает.

За окнами по-прежнему хлестал дождь, молнии чертили во тьме белые зигзаги. Алексей удалился в комнату, отведенную ему для ночлега. Филипп остался возле лошадей в конюшне, Жозеф был где-то в доме.

Офицер размышлял. Что бы Анжелика де Вильбуа ни делала здесь, он не должен был дать ей возможности проследовать за ним в Рим. Алексей не сомневался, что он, как никогда, близок к раскрытию тайны загадочной шкатулки, а если в ней действительно содержится ключ к несметным сокровищам, он не имел права рисковать.

«Да, но как же мне от нее отвязаться? Вот в чем вопрос!»

Алексей достал карту Европы, которую захватил с собой в дорогу, и задумался. После Лиона он намеревался ехать в Рим через Гренобль, Турин и Флоренцию. Можно было также добраться до Марселя и морем плыть до Чивитавеккья, откуда по суше рукой подать до Рима.

Каверин сложил карту и вздохнул. Хорошо бы не только отвязаться от Анжелики, но и, пожалуй, узнать у нее кое-что. Например, кто поведал Максиму о шкатулке и вообще что конкретно им известно.

В дверь кто-то тихонько поскребся. Алексей решился. Он поспешно дунул на свечу, скользнул в угол и крикнул:

–?Войдите!

Дверь приотворилась, и на пороге возник женский силуэт.

–?Месье Каверин, это Анжелика. Я пришла извиниться за свое поведение.

Невидимый офицер лишь улыбнулся.

–?Вы здесь? – несмело спросила мадемуазель де Вильбуа, вглядываясь в темноту.

–?Свеча погасла, – подал Алексей голос из темноты.

–?Я хочу сказать, – продолжала молодая женщина, – вы поступили благородно, вытащив меня из перевернувшейся кареты, и…

–?Нет, – возразил Каверин, – благородство тут ни при чем. Я поступил так потому…