Преуспевающий бизнесмен Джейк Девила внезапно обнаруживает, что за...
Молодая очаровательная девушка, бросив все, уезжает из Калифорнии в...
Анри не успел ответить, потому что Габриэль вставила шпильку в скважину забора, и в следующее мгновение цепь соскользнула с руки Джека.
– Мэтр Тибоден тут ни при чем, – пояснила Габриэль, принимаясь за вторую руку Осборна. – Этому меня в свое время научил магистр Франсуа, который мог открыть булавкой любой замок. Вообще-то его звали Жюльен, но он взял себе имя Франсуа в честь своего любимого поэта Франсуа Вийона.[32]
– Так на чем мы остановились, сын мой? – простонал отец Мэверик, приподнимаясь на неудобном ложе.
– Ни на чем, отец мой, спите, – отозвался Джек.
Священник хотел что-то возразить, но Анри легко успокоил его, и отец Мэверик рухнул обратно на лежанку.
– Прекрасно, – обронила Габриэль, когда Джек был совершенно свободен от цепей и, морщась, растирал запястья. – А теперь меняйтесь одеждой.
Анри приподнял брови.
– Я имею в виду, Джек должен поменяться одеждой со священником, – раздраженно пояснила Габриэль. Что тут непонятного?
Джек облачился в рясу и натянул сверху плащ с капюшоном, а отца Мэверика не без труда удалось втиснуть в костюм, некогда принадлежавший Артуру Блэйку и рассчитанный явно на более изящную фигуру, чем та, которая была у священника. После того как переодевание завершилось, Габриэль заковала священника, и Анри уложил его в более или менее правдоподобной позе, позаботившись о том, чтобы лицо лежащего не было видно от двери.
– Слава богу, тучи еще не разошлись, и снаружи не слишком светло, – говорила Габриэль, накидывая капюшон на темные кудри капитана Джека, который от ее прикосновений почувствовал себя на седьмом небе. – Держите голову пониже, Джек, и все будет хорошо.
Канарейка пустила звонкую трель. Джек протянул палец, и птичка уселась на него.
– Тсс! – сказал ей капитан, и канарейка замолчала. Он спрятал ее в широком рукаве.
– Ну что, пошли? – осведомился Анри, поправляя ружье.
– Пошли, – выдохнула Габриэль.
И двое солдат, между которыми двигался священник в плаще с капюшоном, низко надвинутым на лицо, покинули камеру.
– Эй, тюремщик! – крикнул маленький солдат. – Запирай нашего висельника!
Шаркая ногами, гремя ключами, тюремщик приблизился и на всякий случай поклонился священнику, который в ответ чуть опустил голову. Бросив взгляд на скорчившуюся на деревянном ложе фигуру в цепях, тюремщик хмыкнул и запер дверь на два оборота, после чего двинулся по коридору обратно. Солдаты и молчаливый исповедник последовали за ним.
Глава 27
Поцелуй
– Ну что? – спросил тюремщик. – Надеюсь, пиратская сволочь во всем раскаялась? А то ему на том свете придется жарковато, – прибавил он со смешком.
– Да уж, – бойко отвечал маленький солдат, блестя зелеными глазами. – Скажу тебе по секрету: там такое было, что и в дурном сне не привидится! Как-нибудь я тебе расскажу, – прибавил он, ухмыляясь, – когда в таверне разопьем по чарочке.
– Вот это будет славно! – согласился тюремщик, отпирая решетчатую дверь, за которой виднелся ряд ступеней.
Поднявшись по ним, Джек и его спутники миновали извилистый коридор и очутились у последней двери. Анри слегка побледнел, Габриэль хмурилась и покусывала губы. Если они и здесь пройдут незамеченными, то их ждет свобода. Если нет…
Часовой у двери преградил им путь.
– Стой! Кто такие?
– Не видишь, что ли, свои! – ответила Габриэль, щелкнув пальцами перед носом у солдата. – Сегодня вечером будешь в таверне? Мне отыграться надо, больно много я вчера продул.
– Конечно, буду, – оживился солдат, открывая дверь. – Только что-то тебя не помню. Ты чей будешь?
– Ну вот, вчера же меня ободрал как липку, а ни черта не помнит! – обиделся его собеседник. – До скорого, дружище!
И вся троица, перешагнув порог, очутилась во дворе.
– Живо за мной, – шепотом велела Габриэль.
Однако буквально через десяток шагов они наткнулись на двоих часовых, которые с решительным видом оттесняли от тюрьмы рыжеватую веснушчатую леди в белом платье с мелкой зеленой полоской, поверх которого был накинут легкий светлый плащ.
– Но я говорю вам, мне необходимо с ним увидеться! – кричала она. – Пустите меня!
– Простите, мисс, – непреклонно отвечал тот из солдат, что казался постарше, – у нас есть приказ губернатора. К осужденному не разрешено никого допускать, кроме священника.
– Но мой отец – вице-губернатор Фортескью! Вы что же, не узнаете меня?