Туман

   Олли, опомнившись, оттолкнул его плечом в сторону и бросился в генераторный отсек.  Джим споткнулся о коробку  с отбеливателем и упал, как я тогда, в темноте.

   - Я не виноват, - повторил он.

   Его рыжая челка сбилась на лоб.  Щеки стали белыми, а в глазах застыл  ужас.  Через  секунду  генератор  кашлянул  и  заревел. Я повернулся к загрузочной двери. Норма  почти не было видно, но он все еще упорно цеплялся за дверь рукой. Щупальца буквально кишели вокруг  него,   а  на  бетон  падали   капли  крови  величиной  с десятицентовую монету. Голова Норма  все еще болталась из стороны в сторону, а глаза, глядящие в туман, вылезали из орбит от ужаса.

   Новые   щупальца  подползли   ко  входу   и  забрались  внутрь помещения.   Около  кнопки,   включающей  дверной   механизм,  их оказалось так много,  что туда страшно было подойти.  Одно из них обвило  бутылку  и  унесло  с  собой.  Другое  скользнуло  вокруг картонной  коробки  и  сдавило  ее.  Картон  лопнул, и из коробки фонтаном  взметнулись  рулоны  туалетной  бумаги,  упакованные  в целофан,  попадали на  пол, раскатились.  Щупальца расхватали  их мгновенно.

   Одно  из самых  больших щупалец  заползло дальше  других, чуть приподнялось кончиком от пола, словно принюхиваясь, и двинулось в сторону Майрона.  Тот, бешенно вращая  глазами, подпрыгнул, и  из помертвевших его губ вырвался истошный крик.

   Я  поискал  глазами  что-нибудь  длинное,  чтобы дотянуться до кнопки   на  стене   над  ищущими   щупальцами,  заметил  швабру, прислоненную к штабелю ящиков с пивом.

   Норм упал на бетонную платформу, лихорадочно пытаясь уцепиться за что-нибудь еще. Взгляды наши  на секунду встретились: я видел, что он понимает,  какой конец ждет его. И  через мгновение клубок щупалец, подпрыгивая  и перекатываясь, потянул Норма  в туман. Он издал последний и сдавленный крик и исчез.

   Я  нажал  кнопку  рукояткой   швабры,  мотор  взвыл,  и  дверь заскользила  вниз:  коснулась  сначала  самого толстого щупальца, того,  что  ползло  в  направлении  Майрона,  сдавило  его, потом порезало.  Брызнула  черная   жижа.  Щупальце  бешенно  забилось, заметалось  по складу  словно огромный  невероятной толщины кнут. Потом вдруг сплющилось, скользнуло под дверь и исчезло. Остальные тоже начали отползать.

   Одно из щупалец тянуло за собой пятифунтовую упаковку собачьих консервов  и никак  не  хотело  ее оставлять.  Опускающаяся дверь разрубила  его  надвое  и  с   тяжелым  стуком  стала  на  место. Отрубленный кусок щупальца импульсивно сжал упаковку, и по складу во   все   стороны   разлетелись   коричневые   куски   собачьего концентрата. Щупальце забилось на  полу, словно рыба, выброшенная на берег. Оно  сжималось и раскручивалось, но с  каждым разом все медленнее,  до  тех  пор,  пока  не  замерло  совсем. Я ткнул его рукояткой  швабры,  и  трехфутовый  кусок  щупальца  хищно сжался вокруг нее, потом обмяк и упал.

   Все  стихло,  только  генератор  продолжал  гудеть  и надрывно плакал  за фанерной  перегородкой  Олли.  Через открытую  дверь я видел, как он раскачивается на стуле, закрыв руками лицо. Затем я осознал, что слышу еще какой-то звук. Мягкое скользящее шуршание, которое  я слышал  раньше, только  теперь оно  стало в десять раз сильнее: щупальца за загрузочной  дверью, пытающиеся проникнуть в помещение.

   Майрон сделал несколько шагов в мою сторону.

   - Послушай... - начал он. - Ты должен понять...

   Я ударил  его кулаком в  лицо, и от  неожиданности он даже  не пытался   защититься.  Удар   пришелся  под   нос.  Верхнюю  губу расплющило, из разбитой губы потекла кровь.

   - Ты  убил его ! -  задыхаясь, крикнул я .  - Ты хорошо видел, что произошло ? Ты видел, что ты наделал ?

   Я принялся бить его, нанося удары и левой и правой, но не так, как учили меня  в секции бокса в колледже,  а просто наотмашь. Он отступал, отбивая часть ударов  в каком-то оцепенении, вызванном, может  быть,  чувством  вины.  От  этого  я  злился еще больше. Я расквашивал ему нос, посадил синяк под глазом.

   - Послушай... - продолжал твердить он. - Послушай, ну послушай же...

   Не знаю, как долго я лупил  его, но тут кто-то схватил меня за руку. Я вырвался и обернулся.

   Это оказался Олли. С круглым смертельно бледным лицом, темными кругами под глазами, еще влажными от слез.

   - Ты и твой приятель - глупое дерьмо ! - прорычал я.