— Вот именно. Вам это было ни к чему. Однако мне очень бы хотелось взглянуть на этот шнур. Он в доме?
— Я его тогда не снимала. Должно быть, тот, кто привязывал новый, выбросил его.
— Досадно. Мне бы хотелось на него посмотреть.
— Так вы все-таки думаете, что это не случайность? Уверена, что вы ошибаетесь.
— Возможно. Не берусь судить. А вот неисправные тормоза не случайность. Камень, свалившийся с обрыва… Да, кстати, вы не могли бы показать мне это место?
Мы вышли в сад, и Ник подвела нас к обрыву. Внизу под нами синело море. Неровная тропка спускалась к скале. Ник показала нам, откуда сорвался камень, и Пуаро задумчиво кивнул. Потом он спросил:
— Как можно попасть в ваш сад, мадемуазель?
— Есть главный вход — это где флигель. Потом калитка для поставщиков, как раз посередине дороги. На этой стороне, у края обрыва, есть еще одна калитка. Отсюда начинается извилистая дорожка, которая ведет от берега к отелю «Мажестик». Ну и, конечно, в парк отеля можно попасть прямо через дыру в заборе. Именно так я шла сегодня утром. Самый короткий путь — до города быстрее не дойдешь.
— А ваш садовник… он где обычно работает?
— По большей части бьет баклуши на огороде или сидит под навесом, там, где горшки с рассадой, и притворяется, что точит ножницы.
— То есть по ту сторону дома? Выходит, если бы кто-нибудь прошел сюда и столкнул вниз камень, его почти наверняка бы не заметили?
Девушка вздрогнула.
— Вы в самом деле думаете?.. У меня просто не укладывается в голове. По-моему, все это не всерьез.
Пуаро снова вынул из кармана пулю и посмотрел на нее.
— Вполне серьезная вещь, мадемуазель, — сказал он мягко.
— Так это был какой-то сумасшедший.
— Возможно. Очень увлекательная тема для разговора в гостиной после обеда. В самом деле, все ли преступники ненормальны? Я склонен полагать, что да. Но это уж забота врачей. Передо мной стоят другие задачи. Я должен думать не о виновных, а о безвинных, не о преступниках, а о жертвах. Сейчас меня интересуете вы, мадемуазель, а не тот неизвестный, что хотел вас убить. Вы молоды, красивы; солнце светит, мир прекрасен, у вас впереди жизнь, любовь. Вот о чем я думаю, мадемуазель. А скажите, эти ваши друзья, миссис Раис и мистер Лазарус… давно они тут?
— Фредди в наших краях уже со среды. Дня два она гостила у каких-то знакомых возле Тэвистока. Вчера приехала сюда. А Джим в это время, по-моему, тоже крутился где-то поблизости.
— А капитан Челленджер?
— Он в Девонпорте. Когда ему удается вырваться, приезжает сюда на машине — обычно на субботу и воскресенье.
Пуаро кивнул. Мы уже возвращались к дому. Все замолчали. Потом Пуаро вдруг спросил:
— У вас есть подруга, на которую вы могли бы положиться?
— Фредди.
— Нет, кто-нибудь другой.
— Не знаю, право. Наверное, есть. А что?
— Я хочу, чтобы вы пригласили ее к себе… немедленно.
— О!
Ник немного растерялась. С минуту она раздумывала, потом сказала нерешительно:
— Разве что Мегги, она, наверно, согласилась бы…
— Кто это — Мегги!
— Одна из моих йоркширских кузин. У них большая семья: ее отец священник. Мегги примерно моих лет, и я ее обычно приглашаю к себе летом погостить. Но в ней нет изюминки — слишком уж она безгрешная. С этакой прической, которая сейчас вдруг случайно вошла в моду. Словом, я рассчитывала обойтись в этом году без нее.
— Ни в коем случае. Ваша кузина именно то, что нужно. Я представлял себе как раз кого-то в этом роде.
— Ну что ж, — вздохнула Ник. — Пошлю ей телеграмму. Мне просто не приходит в голову, кого еще я могла бы сейчас поймать. Все уже с кем-то сговорились. Но она-то приедет, если только не намечается пикник церковных певчих или празднество матерей. Только я, по правде сказать, не понимаю, что она, по-вашему, должна делать?
— Вы можете устроить так, чтобы она ночевала в вашей комнате?
— Думаю, что да.
— Ваша просьба не покажется ей странной?
— О, Мегги ведь не рассуждает! Она только исполняет — истово, по-христиански, с верой и рвением. Значит, договорились, я ей телеграфирую, чтобы приезжала в понедельник.
— А почему не завтра?
— Воскресным поездом? Она подумает, что я при смерти. Нет, лучше в понедельник. И вы расскажете ей, что надо мной нависла ужасная опасность?
— Посмотрим. А вы все шутите? Ваше мужество меня радует.
— Это хоть отвлекает, — сказала Ник.