Ледяной сфинкс

– Нигилисты, я полагаю, – пожал плечами Александр.

– Так… – Отец вздохнул. – А что, если тебе перебраться пока ко мне, а? В имении у меня хорошо, тишь да гладь, божья благодать. Потом нигилистов повесят, и ты вернешься обратно.

– Так ведь суда еще не было, – отозвался сын.

– Их все равно повесят, – твердо заявил генерал. – Ну что? Приедешь к старику?

Александр покачал головой.

– Я не привык бегать от опасности, отец.

– Н-да… – буркнул генерал и побарабанил пальцами по столу. – Полина Сергеевна сказала, что ты отказался от наследства крестного. Как это понимать?

И он туда же, с неудовольствием подумал Александр. Неужели все эти взрослые, опытные, умные вроде бы люди не понимают, что есть вещи куда важнее денег?

– Андрей Петрович стал угрожать, что лишит меня наследства, – объяснил молодой человек, – ну, я и сказал, что его деньги мне не нужны.

– Кхм… – Генерал почесал щеку. – Так прямо и сказал?

– Да, отец.

И тут, к своему изумлению, Александр услышал, как его отец залился веселым, добродушным смехом.

– А ты молодец, – неожиданно объявил генерал, перестав смеяться. – Ей-богу, молодец! Давай-ка выпьем. Как бишь твоего малого зовут?

– Степка.

– Степка! Неси чего-нибудь горячительного. И закуски. – И генерал снова рассмеялся. – Право слово, молодец! – Старший барон Корф похлопал сына по плечу. – А если передумаешь насчет приезда, – продолжал он, становясь серьезным, – то завсегда милости просим.

– Нет, – твердо ответил Александр, – я не могу сейчас уехать из города. У меня… – он замялся, – у меня здесь дела.

– Ну, как знаешь, – кивнул старый генерал.

Глава 27

Старая знакомая

На следующий день, 11 марта, Александр явился к Амалии в условленное время и застал в квартире на Невском небольшой переполох. Оказалось, что за Казимиром явился полицейский, и Казимира во что бы то ни стало хотят куда-то отвезти. Особо подозрительным, кстати, был тот факт, что сам дядюшка куда-то бесследно исчез.

– Я барон Александр Корф, – сказал молодой офицер полицейскому. – А в чем, собственно, его вина?

Полицейский почтительно ответил, что никакой вины, насколько ему известно, за господином Браницким не числится, просто ему велели доставить господина Браницкого, дабы тот опознал некую особу. Александр начал догадываться, в чем дело.

– Уж не ту ли, что стояла на противоположной стороне Екатерининского канала и руководила террористами? – спросил он.

Полицейский медлил с ответом.

– Мне вы можете сказать, – внушительно прибавил Корф. – Я сам сопровождал в тот день покойного государя.

Аделаида Станиславовна, млея от восхищения, смотрела, как господин офицер быстро поставил на место их незваного гостя, который до того наотрез отказывался сообщить хозяевам квартиры, зачем ему понадобился Казимир и куда он собирался его везти. Александру же полицейский не посмел перечить и смиренно сообщил, что да, господин Браницкий нужен как раз для опознания, потому что вчера вечером особа, о которой идет речь, была задержана на Невском против памятника Екатерине. Некоторые другие лица, а именно дворники и лавочница, уже узнали ее, но требуются показания именно Казимира, потому что он единственный видел ее на канале и может засвидетельствовать, что это именно она.

– Куда вы должны его привезти? – спросил молодой офицер. – Не к генералу ли Багратионову?

Оказалось, что Казимира потребовал к себе другой знакомый Александра, Адриан Спиридонович Горохов.

– Можете не волноваться, – сказал Александр. – Ступайте к себе, я даю вам слово, что привезу Казимира Станиславовича, как только он объявится.

И не успел полицейский опомниться, как его уже выставили за дверь.

– Александр Михайлович! – воскликнула Аделаида Станиславовна, молитвенно слагая руки. – Вы просто спасли нас! Потому что я так испугалась, не попал ли мой брат в какую историю…

Амалия промолчала, но по ее виду Александр понял, что та считала дядюшку вполне способным попасть в какую угодно историю.

– А где он, кстати? – спросил молодой человек.

– Ах, вот и я ломаю голову! – призналась мать Амалии. – Только что был здесь, а потом ушел и не вернулся.

– Надо спросить у мадам Шредер, – вполголоса заметила Амалия, глядя в сторону. – Раз его шуба на вешалке, наружу он не выходил.

– У домовладелицы? – удивилась Аделаида Станиславовна. – А она-то тут при чем?