Званый ужин в английском стиле

— Ага, — кивнул тот.

— Вот и прекрасно. Тогда посидим еще немного и уйдем. По правде говоря, вечер оказался немного… утомительным.

Анна Владимировна спросила, будет ли она пить кофе, но баронесса отказалась. Митенька, глядя на нее, отказался тоже, хоть и обожал напиток, зато Билли не стал церемониться и выпил целых две чашки, и доктор де Молине последовал его примеру. Юноша все искал, что бы такое сказать умное, но баронесса Корф, похоже, не была настроена беседовать на тему революций дальше. Поэтому он решил, что если барон еще раз приблизится к ним, то он, Митенька, вызовет его на дуэль, и будь что будет.

— Я надеюсь, маэстро, вам понравилось у нас, — несмело начала Анна Владимировна.

Беренделли поморщился и отставил в сторону чашку с кофе.

— О да, — подтвердил он. — Должен признаться, я узнал много интересного. Все вы — прекрасные, замечательные люди, и я счастлив, что в этот вечер судьба свела меня именно с вами. — Хиромант вздохнул и поправил перстень на пальце. Затем улыбнулся, и было странно видеть, как его белые зубы сверкают в черной бороде. — Тем не менее, дамы и господа, считаю своим долгом предупредить вас. Я много лет изучал свою науку, и я знаю, что есть знаки, которые могут трактоваться по-разному, в зависимости от расположения остальных знаков на ладони. Но сегодня я видел кое-что, и… Нет, я не могу, не могу ошибаться! — Он решительно сжал губы. — Дамы и господа, один человек из тех, кто находится в этой комнате — убийца, безжалостный и хладнокровный.

Адвокат открыл рот.

— Вы слышите? Сейчас среди нас находится убийца!

Евдокия Сергеевна тихо ахнула.

Итальянец обвел глазами бледные лица гостей, застывших на своих местах, словно пораженные громом. Первой очнулась графиня Толстая. Она хотела было бросить: «Что за шутки? Это просто возмутительно! Что за дурной тон?» — но не успела. Беренделли как-то сдавленно ахнул и, нелепо взмахнув рукой, повалился на ковер.

Глава 8

Слова и музыка

— Господа, господа, — как заведенный, твердил Павел Петрович, — у него обморок! Уверяю вас, обычный обморок, ничего страшного… Маэстро Беренделли переутомился, должно быть. Ничего страшного, дамы и господа!

Потерявшего сознание хироманта отнесли в малую гостиную, где он совсем недавно предсказывал судьбу гостям, и им сразу же занялся доктор де Молине. Через пару минут медик объявил, что никакой опасности нет, просто маэстро Беренделли стало дурно. И в самом деле, как только у Вареньки в сумочке нашлась нюхательная соль, хиромант сразу же пришел в себя. Но видимо, чувствовал себя он не совсем хорошо и то и дело стонал.

— Так ему и надо, башибузуку итальянскому! — сипел на диване в большой гостиной злопамятный Иван Андреевич. — Наговорил мне, понимаешь, ввел в расстройство…

— Что такое он тебе сказал? — забеспокоилась Евдокия Сергеевна.

Иван Андреевич только рукой махнул.

— Насчет службы? — тем не менее догадалась супруга. — Ваня, я права?

— Да, — прошептал Иван Андреевич и закрыл глаза.

— Да откуда же он узнал? Кто ему мог сказать? — недоумевала Евдокия Сергеевна. И тут ее осенило. — Конечно же, Анна Владимировна! Ну и хороша же, ничего не скажешь!

Между тем остальные гости обсуждали сенсационное заявление Беренделли, которое он сделал за несколько мгновений до обморока.

— Как вы думаете, это он всерьез? — с дрожью в голосе спрашивала Варенька.

— Да нет, просто вздор! — пробормотал адвокат, пожимая плечами. — Мистификация!

— Не думаю, — уронила госпожа Корф. — На мой взгляд, господин Беренделли не походит на человека, который станет утруждать себя чем-либо подобным.

— И вы всерьез поверили в то, что среди нас находится убийца? — высокомерно осведомилась графиня Толстая.

— Но здесь одни приличные люди! — поддержала ее Анна Владимировна.

Амалия улыбнулась.

— Поверьте мне, порой и очень приличные люди совершают такие поступки, на которые окружающие считают их неспособными, — ответила она.

— Вероятно, вы судите по себе? — Графиня Толстая ринулась в атаку с открытым забралом. Но ее удар не достиг своей цели.

— В том числе, — с загадочной улыбкой ответила баронесса Корф.

Вернулся Венедикт Людовикович, и Павел Петрович спросил у него, как здоровье больного.

— Ничего страшного, — ответил доктор. — Ему просто надо немного отдохнуть. Полагаю, он вскоре сможет присоединиться к нам.