Убийство в Восточном экспрессе

Пуаро протянул Хардману портсигар:

— Впрочем, вы, возможно, предпочитаете трубку?

— Нет, трубка — это не про нас.

Он взял сигарету и быстро вышел. Мужчины переглянулись.

— Вы думаете, он и в самом деле сыщик? — спросил доктор Константин.

— Безусловно. Он типичный сыщик, я их много повидал на своем веку. Потом такую историю ничего не стоит проверить.

— Очень интересные показания, — сказал мсье Бук.

— Еще бы!

— Мужчина невысокого роста, темноволосый, с писклявым голосом, — задумчиво повторил мсье Бук.

— Описание, которое ни к кому в поезде не приложимо, сказал Пуаро.

Глава десятая

Показания итальянца

— А теперь, — сказал Пуаро, хитро улыбаясь, — порадуем мсье Бука и призовем итальянца.

Антонио Фоскарелли влетел в вагон-ресторан мягкой и неслышной, как у кошки, поступью. Лицо его сияло. У него было характерное лицо итальянца — смуглое, веселое.

По-французски он говорил правильно и бегло, с очень небольшим акцентом.

— Вас зовут Антонио Фоскарелли?

— Да, мсье.

— Вы, как я вижу, приняли американское подданство?

— Да, мсье. Так лучше для моих дел, — ухмыльнулся итальянец.

— Вы агент по продаже фордовских автомобилей?

— Да, видите ли… — И тут последовала пространная речь, к концу которой присутствующие знали в мельчайших деталях все про деловые методы Фоскарелли, его поездки, доходы, его мнение об Америке и о большинстве стран Европы. Из итальянца не надо было вытягивать информацию — она лилась мощным потоком. Его простодушное лицо сияло от удовольствия, когда он наконец остановился и красноречивым жестом вытер лоб платком.

— Теперь вы видите, — сказал он. — Я ворочаю большими делами. У меня все устроено на современный лад. Уж кто-кто, а я в торговле знаю толк.

— Значит, в последние десять лет вы часто бывали в Соединенных Штатах?

— Да, мсье. Как сегодня помню тот день, когда я впервые сел на корабль, — я ехал за тридевять земель, в Америку. Моя мама и сестренка…

Пуаро прервал поток воспоминаний:

— Во время вашего пребывания в США вы не встречались с покойным?

— Никогда. Но таких, как он, я хорошо знаю. Да, да, очень хорошо, — и он выразительно щелкнул пальцами. — С виду они сама солидность, одеты с иголочки, но все это одна видимость. Мой опыт говорит, что убитый был настоящий преступник. Хотите — верьте, хотите — нет, а это так.

— Вы не ошиблись, — сухо сказал Пуаро. — Под именем Рэтчетта скрывался Кассетти, знаменитый похититель детей.

— А что я вам говорил? В нашем деле надо уметь с одного взгляда понимать, с кем имеешь дело. Без этого нельзя. Да, только в Америке правильно поставлена торговля.

— Вы помните дело Армстронгов?

— Не совсем. Хотя фамилия мне знакома. Кажется, речь шла о девочке, совсем маленькой, так ведь?

— Да, трагическая история.

Итальянец, в отличие от всех, не разделял подобного взгляда.

— Что вы, такие вещи бывают сплошь и рядом, — сказал он философски. — В стране великой цивилизации, такой, как Америка…

Пуаро оборвал его:

— Вы встречались с членами семьи Армстронгов?

— Да нет, не думаю. Хотя, кто его знает. Приведу вам некоторые цифры. Только в прошлом году я продал…

— Мсье, прошу вас, ближе к делу.

Итальянец умоляюще воздел руки:

— Тысячу раз простите!

— А теперь расскажите мне по возможности точнее, что вы делали вчера вечером после ужина.

— С удовольствием. Я как можно дольше просидел здесь, в ресторане. Тут все-таки веселее. Говорил с американцем, соседом по столу. Он продает ленты для машинок. Потом возвратился в купе. Там пусто. Жалкий Джон Будь, мой сосед, прислуживал своему хозяину. Наконец он возвратился, как всегда, мрачный. Разговор не поддерживал, буркал только «да» и «нет». Неприятная нация — англичане, такие необщительные. Сидит в углу, прямой, будто палку проглотил, и читает книгу. Потом приходит проводник, разбирает наши постели.

— Места четыре и пять, — пробормотал Пуаро.

— Совершенно верно, последнее купе. Моя полка верхняя. Я забрался наверх, читал, курил. У этого заморыша англичанина, по-моему, болели зубы. Он достал пузырек с каким-то вонючим лекарством. Лежал на полке, охал. Скоро я заснул, а когда просыпался, всякий раз слышал, как англичанин стонал.

— Вы не знаете, он не выходил ночью из купе?

— Нет. Я бы услышал. Когда дверь открывается, из коридора падает снег. Думаешь, что это таможенный досмотр на границе, и машинально просыпаешься.