– Лучше всего, – бормотал Массильон, – достать монетку и метать жребий перед каждой новой развилкой.
– И что это даст? – ледяным тоном осведомилась Амалия.
Свеча догорела, но Амалия извлекла из сумочки другую, зажгла ее, и мы вновь двинулись в путь – четыре тени, затерянные в лабиринте, из которого не было видно никакого выхода. Против воли я начал чувствовать страх. А что… а что, если мы будем блуждать тут вечно?
– Тупик, – хрипло сказал Лефер.
Амалия глубоко вздохнула, и ее плечи поникли. Она мрачно поглядела на глухую стену, которая высилась перед нами, словно глумясь над нашим безысходным положением.
– Зря я не захватила с собой динамит, – проворчала она. – Если бы у меня был динамит, мы бы взорвали стену, и, может быть, это нам что-нибудь и дало бы.
Фредерик замер на месте.
– А что, парижские полицейские всегда носят с собой динамит? – пролепетал он.
Амалия метнула на него хмурый взгляд.
– Не всегда, – сухо сказала она. – Но иногда случается.
Лефер достал из жилетного кармана часы и поглядел на них.
– Первый час ночи, уже наступило тридцатое число, – негромко проговорил он. – Мы плутаем здесь несколько часов.
– Похоже, лабиринт и впрямь строили тамплиеры, – усмехнулась Амалия. – Ладно, идем обратно. Больше мы все равно ничего не можем сделать.
На ходу она стала сматывать нить обратно в клубок и нахмурилась.
– Странно, – проговорила она изменившимся голосом, – нить слишком свободная.
Мы почти бегом бросились обратно, но уже через несколько десятков шагов стало ясно: нить Ариадны обо-рвалась.
3. Иссервиль. 30 декабря, второй час ночи
– Люсьен! Амалия! Лефер! Отзовитесь!
– Месье Лефер! Месье Массильон!
– Их нигде нет, месье! – доложил Гийому взволнованный дворецкий, подбегая.
– Никого?
– Никого!
– Что за черт? – пробормотал Гийом, потирая лоб. – Ведь не могли же они провалиться сквозь землю! – Он возвысил голос: – Ищите их! Они должны быть здесь, либо в замке, либо где-то поблизости! – Он закашлялся и тяжело навалился грудью на стол.
– Милый, милый, – пролепетала Матильда, – тебе нельзя беспокоиться!
– Пустое, – отмахнулся Гийом, тяжело дыша. – Я хотел спросить… только забыл, что именно… – Он собрался с мыслями. – Как мама?
Матильда отвела глаза.
– Все так же, – очень тихо ответила она.
– Ни лучше, ни хуже?
– Да.
– Что ж, и на том спасибо. Пусть люди хорошенько обыщут замок, Матильда! Четверо человек не могут пропасть бесследно!
– Да, любимый, – кивнула Матильда. – Все будет так, как ты скажешь.
Через четверть часа после этого разговора фигура, закутанная в черное, выскользнула из замка и стала осматривать сад. И хотя свет фонаря, который она держала в руке, был довольно слабым, фигура тем не менее сразу же увидела темный квадрат люка, лишь слегка запорошенный снегом.
Человек, державший фонарь, воровато оглянулся на ярко освещенные окна замка, а затем повесил фонарь на ветку и стал лихорадочно наваливать на крышку люка снег. Закончив эту нелегкую работу, он улыбнулся, сказал: «Вот так вот» и, забрав фонарь, удалился тем же путем, каким и пришел.
4. Из дневника Армана Лефера
– Мы никогда не выберемся отсюда, – безнадежно промолвил актер.
Мы шли по бесконечным переходам, упирались в стены, сворачивали обратно и опять шли, как сомнамбулы. Вторая свеча догорела, Амалия достала третью, но предупредила, что она – последняя. Глаза у меня слипались, мне хотелось есть и пить, но больше всего хотелось проснуться и понять, что все это было лишь сном. Долгим кошмарным сном.
Сколько еще мы будем идти, пока силы не оставят нас? Кто сломается первым, кто заговорит о смерти, о том, что подземелье построено лишь для того, чтобы стать нашей могилой? Кто зальется слезами, даст слабину, начнет шептать молитвы, кричать и биться головой о стены? Кто?
Люсьен споткнулся и упал, я помог ему подняться.
– Простите меня, – пробормотал он.
– Ничего, малыш, – сказал я, ободряюще улыбнувшись ему.
– Они ведь должны искать нас, – бормотал Массильон. – Они наверняка нас ищут. Отчего же они не могут найти?
Внезапно Амалия остановилась.
– Там впереди что-то есть, – сказала она.
– Что? – встрепенулся Массильон.
– Не знаю. Похоже на какой-то зал.
– Может, именно там нас ждет Минотавр? – иронически предположил актер. Он храбрился, но даже его щегольские усы поникли от страха.