Любовь до белого каления

– Ты издеваешься, что ли? Я ж говорю, она вообще делает вид, что ничего не случилось.

– И дальше что? – не поняла Ведеркина. – Но ты ж ее к стенке приперла? Или нет?!

– Нет. Я не могу так. Она еще ребенок совсем, психика ранимая…

– Что ты мелешь, Аникеева? У тебя самой психика, по-моему, набекрень съехала! Какой она ребенок, когда сама ребенка ждет? Выросла твоя дочурка. Вы-рос-ла! Хватит с нее пылинки сдувать.

– У меня их не так много.

– Кого? – не поняла Ведеркина.

– Дочурок. Так что я лучше посдуваю. Слушай, а вдруг Крыжовников тоже припрется?

– Тук-тук, кто там, входите – пусто, – развеселилась Наташка и даже что-то уронила на радостях. – Ты думаешь, твой Юрий Михайлович позовет на семейные разборки группу поддержки?

– А это будут разборки?

– Нет, полюбовная помолвка, – съязвила Наталья. – Анекдот, как раз в тему: «Ты женишься по любви? Ее папа сказал, что по-любому!» Это про тебя. Держи парня за жабры, пока они там не передумали. Слышь, бабуля, чего затихла? Перевариваешь?

– Нет, у меня несварение, – мрачно отреагировала Татьяна на подружкины подколы. Весело ей не было. Куда ни плюнь – везде неприятности. Про то, что ждет их с Кариной месяцев через девять, она старалась вообще не думать. Плавное течение жизни как-то резко оборвалось, словно леска, откушенная щукой. И опять – из-за мужчины, теперь уже из-за Каришкиного. Фактически получалось, что от сильного пола ничего, кроме проблем, не дождешься.

Надо было все приготовить на завтрашний вечер. Конечно, Наталья права, вряд ли Носков делился половыми проблемами своего отпрыска с Семеном, хотя они же друзья…

Больше всего хотелось пойти «в гости» в вечернем платье, подаренном сто лет назад Крыжовниковым. Оно так и осталось единственным, так как Татьяна, ударившаяся в противоборство со всем мужским полом, перешла на военную форму одежды, а именно: брючные костюмы. Но это было бы вычурно и даже глупо. В конце концов, идут они с дочерью далеко не на праздник.

Мыслей было чересчур много. Они сновали туда-сюда, мешая друг другу и вызывая головную боль. Ни одну невозможно было схватить за хвост и досконально обдумать. Уже засыпая, Таня все-таки ухватила одну: как Карина могла оказаться такой дурой?!

С ней мадам Аникеева и отбыла в царство Морфея.

Глава 10

Утомившаяся от чтения нотаций, тетя Вера устало затихла над чашкой чая. Она уже раз по двадцать успела повторить все, что имела высказать по теме, и теперь норовила заплакать. Света, с трудом уложив детей на новом месте, покорно сидела на подоконнике, готовясь выслушать пламенную тетину речь в двадцать первый раз.

– Знаешь, мы обе не правы, – вдруг отмерла тетя. – Тебе надо вернуться. То есть, наверное, правильно, что ты ушла. Это будет для него хорошим уроком, встряской, чтобы понял, что измена не в порядке вещей и за нее можно чем-то поплатиться. А сейчас надо сделать так, чтобы он тебя позвал обратно.

– Ага, и я, приседая от восторга и повизгивая, понесусь на зов. Очень правильная тактика. Пожалуйста, не стесняйтесь, Семен Сергеевич, вытирайте об меня ножки!

– Он оценит твою неконфликтность.

– Да он за пять лет уже не только ее оценил, но и сделал выводы, именно поэтому превратил меня в ширму: прикормил, обогрел, сделал детей и привязал на всю жизнь, чтобы гулять. Нет, не гулять! Я даже не знаю, как назвать то, чем он занимается. Есть для этого понятия в русском языке цензурные термины?

– Мудрая женщина умеет мириться с недостатками мужчины, на этом основана семейная жизнь, надо искать компромисс.

– Тетя, ты что, не понимаешь? Вообще не факт, что он мужчина! Куда я вернусь? К кому?

– Не блажи. Ты вернешься к квартире, к деньгам, к нормальному уровню жизни, который сама обеспечить своим детям не сможешь! И не сверкай глазами! Не сможешь! Я не первый день тебя знаю! Сначала подними детей, а потом уже уходи.

– Потом мне будет сто лет в обед, куда пойду? В дом престарелых?

– Ты можешь, будучи при муже на всем готовом, взять няню и заняться карьерой. У миллионов женщин нет такой возможности! Они мечутся с сопливым и кашляющим ребенком между садом, куда его категорически отказываются взять, и начальником, который не дает сидеть на больничном, хоть ты тресни!

– Никита не болел ни разу!

– Да это потому, что он в сад не ходил! Ты жила в тепличных условиях, а теперь хочешь из них вырваться на свободу и детей за собой вытащить. Если банку выкинуть из кипятка и сунуть под ледяную воду, она треснет. Мысль понятна?