Голубятня на желтой поляне

— Вы объясняете вполне популярно, — сказал Яр. — А позвольте поинтересоваться: сколько этих самых сгустков разума заключено лично в вас?

«Профессор» улыбнулся, как улыбаются взрослые, когда слышат бестактный вопрос ребёнка. Но ответил почти без задержки:

— Не вижу смысла скрывать: семьсот двадцать девять.

— Ого, — сказал Яр.

— Чего ж такое неровное число? — высказался наверху Алька. — Хотя бы до семисот тридцати дотянули…

— Число ровное, — вежливо объяснил «профессор». — Просто у нас другая система, не десятичная.

— Тогда ещё вопрос, — жестковато произнес Яр. — Как прикажете вас именовать? Чин у вас, очевидно, не рядовой. Не хотелось бы использовать прозвища или местоимения.

Гость кивнул:

— Зовите меня Магистр. Это в какой-то степени будет отражать истину.

— Тогда к делу, Магистр, — сказал Яр.

2

Пока они говорили, Чита вынул из кармана мячик. Мячик был синий с белыми полосками. Чита рассеянно играл им: легонько бросал об пол у своих ботинок и ловил на уровне пояса. Удары мячика были негромкие: туп… туп… туп… Особенно слышны они были, когда в разговоре наступала пауза.

— Тогда к делу, Магистр…

Магистр молчал. Собираясь с мыслями, он морщил лоб. Кожа на лбу его была совершенно человечья, не то что на глазированном лице Тота.

Вспомнив про Тота. Яр с усмешкой сказал:

— Надеюсь, вы не собираетесь уговаривать меня вернуться на крейсер…

— Упаси господи! С чего вы взяли?

— Тот уговаривал.

— Тогда были иные обстоятельства… К тому же Тот не отличался гибкостью ума, всего двадцать две единицы. Хотя был исполнителен и точен.

— Был? — сказал Яр.

— Да… Его кончину вы тоже можете отнести к числу ваших побед.

— Что же с ним случилось?

Магистр усмехнулся и шевельнул мохнатыми бровями.

— Бедняге Тоту запала в мозги ваша идея, что каждый человек — это целая галактика. Возможно, для вас это была просто фраза, но он на ней свихнулся. Он не смог опровергнуть эту идею логически, утерял смысл существования и распался… Видите, я от вас ничего не скрываю, Ярослав Игоревич. И от ваших друзей… И я надеюсь на ответную откровенность.

— Гм… — сказал Яр.

— Что «гм»? — спросил Магистр с чисто человечьей досадой.

— Смотря какая откровенность, — объяснил Яр. — Если вы захотите узнать об оружии, которым грохнули Наблюдателя…

— Да упаси господи! Ярослав Игоревич, я же понимаю!.. Да и зачем нам это? Мы не собираемся воевать с вами, это во-первых…

— А во-вторых?

— Ну… не сочтите за дерзость, но вы же, наверно, догадываетесь: в случае крайней необходимости мы сможем перемешать с космической пылью всю Планету. Вместе со всеми, кто на ней находится, и с вашим оружием…

«Тихо, — сказал себе Яр. — Тихо. Только не горячись…»

Он помолчал и сдержанно улыбнулся.

— Вы в чём-то сильны, — сказал он. — А в чём-то очень опрометчивы и наивны. Почему вы решили, что мы дадим вам перемешивать Планету с пылью? Вы же не знаете наших сил и наших возможностей…

«Ну и нахал я, — ахнул он про себя. — Что я могу?»

— Но, Ярослав Игоревич… — снисходительно начал Магистр.

— Что «Ярослав Игоревич»? Ярослав Игоревич уже не тот лопоухий новичок на Планете, каким он был летом. Он больше не уповает на семизарядные пистолеты устаревшей системы «викинг». Он уже кое в чём разобрался. И, кстати, успел кое-что посчитать. Ваши фокусы с нашествиями, извержениями и прочими грандиозными мероприятиями повторяются с периодичностью в двенадцать-тринадцать лет. Чтобы сделать очередную гадость, вам надо сперва подкопить энергии. А чтобы размолоть Планету — тем более. Да и размалывать её — себе дороже. Что будет с вашими базами, с производством гипсовых манекенчиков? Один вокзал на побережье чего стоит! Не так ли, Магистр?

Магистр нерешительно мигал, и смотреть на это было приятно.

«Вот сейчас я его неплохо зацепил, — подумал Яр. — Но всё же нельзя так. Пока нельзя…»

Магистр сказал без особой уверенности:

— Вы же не знаете… У нас есть другие способы.

Яр коротко зевнул. Кажется, это получилось нарочито, но Магистр не заметил. Яр заговорил опять:

— Не будем пугать друг друга. Способы есть и у вас, и у нас. Но, может быть, перейдём к вашему делу?

— Я этого и хочу! — обрадовался Магистр. Потом замялся, оглянулся на Читу. — Простите… Не мог бы мальчик перестать стукать мячиком? Меня это отвлекает.