Толмач

Один умнейший русист из шведских славистов пошел еще дальше и совсем уж неожиданное предложение внес: для полного равноправия полов давать русским людям не только отчества, но и так называемые «матчества» или «мамчества» – если у кого, например, был плохой отец (бил, обижал, пил, бросил семью, сбежал, сидит в тюрьме, алиментов не платит и т. д.), то зачем тогда его помнить (и поминать)?.. И не лучше ли тогда дать отчество по матери-мученице, типа Иван Еленович, Василий Натальевич или Алексей Татьянович?.. Мне эта идея очень понравилась – красиво и оригинально звучит, и с точки зрения правды-матки все в порядке, и женщине-матери приятно, и общий феминизм доволен.

Мы тут же стали с голощелкой разные имена придумывать, а кто лучше придумает – тот штрафную пьет: Николай Светланович… Валерий Авдотьевич… Дмитрий Екатеринович… Настасья Ариновна… Сидор Матреныч… Кузьма Елизаветович… Фрол Феклыч… Мария Мариевна… Потап Афросиньич… Нина Натальевна… Игорь Вероникович… Виталий Ольгович… Дормидонт Анастасьевич… Рита Маргаритовна… Марина Юльевна… Иннокентий Иннович… Виталий Надеждович… Вера Любовна… Варвара Варваровна… Галина Зинаидовна… Моисей Саррович… Матвей Марфович… Яков Юдифович… Виктор Ларисович… Терентий Маланьевич… Силантий Аграфенович… Иссак Руфинович… Дорофей Аленович… Константин Тамарович… Васисуалий Василисович… У, хорошо, прямо дух захватывает!..

Напоследок аспирантка рассказала, что видела в Аахене чудо-автомат для одурачивания жен, мужей и партнеров – в этом веселом кафе над баром была надпись: «Покажи голую грудь – получишь бесплатно выпивку!», а у туалета стояла звуковая машина, где, вместе с презервативами, можно купить различные звуки: бросил монетку, выбрал нужное – а из автомата звуки дождя, шум машин и уличного движения, или крики толпы, или звон бокалов, или бубнеж доклада и т. д. звучат, а на их фоне человек может врать что угодно, что его лжи и версии соответствует, звуки подтверждают! Умно придумано! В кафе весело – около автомата очередь все время, а девки у стойки майки за бокалы с пивом с удовольствием задирают!

Да, но это сейчас мне так весело, в связи с ее приездом оживился. А пока ее не было, я из ныры не вылезал и объект для детской школы пения из их старых стульев готовил, во дворе поставить. А ночами валялся без сна и чувствовал себя так, словно я связан лианами и брошен на берегу моря своим племенем, которое обрекло меня за какие-то неведомые мне провинности быть поглощенным ночным прибоем, как это практиковалось в древности, когда хотели казнь, но не хотели пачкать рук… Телевизора не включал и новостей не слушал. Но стали какие-то непонятные слухи в мою ныру процеживаться.

Началось с того, что зашел ко мне вчера обдахлоз Фриц с собакой Шнуффи и подружкой Анкой (эта Анка – с красно-синим шагаловским хохлом, в цепочках, коже, бляхах и заклепках во всех местах, куда рука изувера-пирсингиста достать смогла, тоже панкесса или панкуда, не знаю, как правильно, из панков, в общем, раньше на социологии училась, сейчас панкует, но зимой опять за учебу примется – диплом хочет взять). Забрели на огонек. Осмотрели новый объект – кусок железной лестницы, который я недавно на улице нашел, в ныру притащил, стальным хламом уснастил, в битом стекле обвалял, эпоксидкой покрыл и к стене на шесть дюбелей присобачил, без дюбелей не держалось бы (очень хороший человек был герр Дюбель, как и другие великие немцы, без которых человечество – как без рук: гг. Штепсель и Рентген, Штамп и Штемпель, Шмайсер и Штуцер, Порше и Клапан, Штифт и Рейсфедер, Циркуль и Штайгер, Тромб и Шприц… много еще других).

Собака Шнуффи грустно в куче костей порылась, что-то грызть начала из вежливости. «Они лаком покрыты!» – испугался я, но Фриц меня успокоил: «Ничего, она и жестянки от пива ест, когда голодна!» Шнуффи укоризненно посмотрела ему в глаза, бросила кости и с обидой грузно улеглась в сторонке. Ребята сели возле нее, разложили рюкзачки, вытащили травку, заделывать начали. Крутят мастырки и о чем-то все говорят: какие-то пилоты, атаки, взрывы, срывы. В чем дело?.. Что такое?.. Ничего не понять… То ли самолеты упали на небоскребы, то ли небоскребы – на самолеты…

Постепенно они мне объяснили, что Усама бен Ладен, друг всех толмачей, четыре самолета послал небоскребы в Америке таранить. И теперь якобы Америка хочет войной на террор идти и, террор террором поправ, победить террорью сеть во всем мире. Мол, нас разбомбили – и мы разбомбим, мечети посчитаем, мусульман пощелкаем. «Это говяжье бешенство дает о себе знать. Давно большой бойни не было», – заключил Фриц. И панкуда Анка тоже загоношилась: человечество, мол, сборище баранов, предводимое козлами: «Джи-ай разбомбят, а Европа потом строй, как в Югославии!» – так громко возмущалась она, что даже Шнуффи подала свой печальный голос.