Толмач

– Знаете, у нас сейчас так: или подыхай с голоду, и тогда тобой никто не интересуется; а если голову высунул и жить хочешь по-людски – знай, что ее тебе снесут или платить заставят за крышу. Измучен крышами и штрафами. Знаете, ведь у нас как?.. У нас у людей в головах полный социализм остался. А что социалист может?.. – воодушевился он немного. – Вот, к примеру, если ресторан плохо идет, не дает прибыли, то социалист начинает жаться: урезает порции, уменьшает отопление, экономит на рекламе и прочем – и проваливает все дело окончательно. Так провалили Союз. А капиталист возьмет ссуду в банке, наймет отличного повара, купит хрустальные люстры, позаботится о порциях, вазах, цветах, красивых официантках, рекламе – и ресторан пойдет вверх, начнет давать доход. Вот и я хотел так… Да не вышло…

– Значит, платить заставляли? – по-отечески переспросил Тилле.

Рукавица кивнул:

– Сил нет. Съели живьем.

– Ну хорошо, посмотрим с другой стороны. Вы, богатый человек, разве не можете найти способ легально жить на Западе? Вон сколько ваших сограждан тут виллы и дворцы покупают!

– В том-то и дело, что на виллу не хватает, – пробормотал Рукавица. – Купить-то еще можно, но вот содержать ее… Ну и вообще…

– Почему бы ему легально, как контингентному беженцу, по еврейской линии не приехать? Мать же еврейка? – спросил я у Тилле.

Тот пожал плечами:

– Не знаю. Не хочет, наверно.

– Спросить?

– Только от себя. Меня это не касается. Я не имею права такие советы давать.

И он выключил диктофон, а я спросил у Рукавицы, почему он, если у него мать еврейка, не едет обычным путем, как пол-Одессы выехало?

– Так мать же ж умерла, – удивленно посмотрел он на меня.

– Ну и что?.. Метрика же осталась?..

– Метрика осталась. А что, так можно? – уставился он на меня. – С метрикой, но без мамы?

– Что он говорит? – спросил у меня Тилле, я перевел, на что он выразился весьма туманно:

– Еврейка и после смерти остается еврейкой… – но тут же, как бы спохватившись и одернув себя, сказал: – Если, конечно, документы в синагоге зафиксированы. Впрочем, я этих законов особо не знаю, не моя область. Пусть спросит у себя в Киеве или в немецком консульстве. Или в синагоге. Только переведите это от себя, пожалуйста, я этого не говорил, не имею права говорить.

Я перевел его слова Рукавице. Тот задумчиво поправил галстук, спрятал платок (лоб уже высох, нос не блестел). Подумал.

– А это идея… Надо попробовать… Я думал, если умерла – то все, пропало дело. Как-то особенно не интересовался. Из головы выпало. Думал, если не жива, оформлять нельзя же ж…

Я напомнил:

– Сами говорили, что за деньги можно мертвого живым сделать и наоборот. Особенно в Одессе. Приедете сюда официально. Если капитал есть – можно и тут дела делать.

– Вы делаете? – с живым интересом спросил он.

– Нет, я из другой области.

– Да-да, эта идея с синагогой – хорошая идея, – повеселел Рукавица (было видно, что в голове у него начали роиться какие-то новые планы).

– А что, никто из ваших родственников еще не уезжал? – спросил я в свою очередь.

– Представьте себе, нет. Даже удивительно, но факт. Да и зачем было уезжать?.. Нам и там неплохо жилось, пока вот не припекло…

А Тилле, включив диктофон, официальным тоном попросил беженца закончить рассказ о своих мытарствах.

– Да я, собственно, уже все изложил… – поднял плечи Рукавица. – Дотравили меня гады до того, что бежать решил. Рожденный ползать упасть не может, говорят. А я вот упал. Да если б там все было спокойно – я б тут сидел?.. Я же ж бы на крыльях полетел домой! – И он изобразил руками крылья. – Дома и стены помогают. Знаете про еврея и козу?.. Пришел еврей к раввину: тесно жить, рабби, что делать, не знаю. «А ты козу купи!» – советует рабби. Купил еврей козу. Скоро опять приходит. «Житья нет, рабби, совсем теснота, да еще с козой!..» «А ты козу выгони, легче станет!» И правда, как выгнал козу – так легче стало… Вот и я, как та коза выгнанная… – неожиданно закончил он.

– Добавить ничего не хотите?.. Тогда беседу считаю законченной, – сказал Тилле. – Желаю всего хорошего. Вы в лагере остановились? Куда вам корреспонденцию пересылать?

– В лагере. А что, можно и в другом месте жить?

– Хоть в гранд-отеле, только в пределах нашей земли. Но мы должны знать ваш актуальный адрес. Вот ваше удостоверение беженца, на три месяца, и времени терять не советую – ожидается новый закон, могут быть сокращения квот для еврейских беженцев… А паспорт пока у нас останется. Вместе с ответом получите. Виза, слава богу, у вас еще на два месяца открыта.