Добрая злая любовь

– Никита...

– Я тебе не Никита! Я тебе – никто! И ты мне тоже – никто!

– Пожалуйста... – умоляюще прошептала Наташа, но он продолжал трясти ее за плечи.

– Ты ничего не знаешь обо мне! И о Кате тоже! – он оттолкнул Наташу – она едва удержалась на ногах. Но Никите было уже не до светских церемоний... – Ведь я любил ее, эту женщину, – с ожесточением произнес он, обращаясь не столько к Наташе, о чьем присутствии он словно забыл, а к кому-то другому. – Я позволял ей все. Я, как дурак, верил каждому ее слову! «Тебя смущает, Катя, что я захожу к тебе в клуб во время твоего выступления? – передразнил он самого себя. – Больше не буду! А что ты хочешь? Новую роль? С историческим сериалом ничего не получилось? Ну ничего – завтра я еще поговорю с одним знакомым – кажется, есть перспектива заполучить ее... Да эти режиссеры просто подлецы и бездари, если не могут разглядеть в тебе таланта! Я мало зарабатываю? Хорошо, малютка Стенич, я буду работать еще больше, чтобы ты, солнышко мое, смогла свить уютное гнездышко и обставить его по своему вкусу... Я стану литературным поденщиком и буду кропать бесконечные мыльные оперы. Я брошу свою работу с Гусевым – единственное, что мне нравилось и что имело хоть какой-то смысл...» Ненавижу!

«Малютка Стенич» – вот как он называл Катю...

Наташа опустила глаза и вдруг прочитала на одном из разбросанных листов, лежавших неподалеку: «...она была странной девушкой, не похожей ни на кого. Она возникла из небытия – словно ее принес ветер из запутанных московских переулков. В ее глазах отражался свет фонарей, походка была торопливой, летящей – она спешила догнать свою любовь, которая неумолимо ускользала от нее...»

Наташа вздрогнула.

– Никита... – протянула она к нему руки.

– Что? Чего тебе надо?

– Никита, ты должен успокоиться! – умоляюще произнесла она.

– Ты разрушила мою жизнь, а теперь просишь меня успокоиться?!

– Никита!

– Уходи, – с ненавистью произнес он. – Уходи. Я не хочу тебя видеть.

– Ладно, – дрожащим голосом произнесла Наташа. – Только... Только я еще кое-что хочу тебе сказать. Ты в середине нашего разговора спросил меня, зачем мне все это было надо, а я тебе ответила, что не знаю. На самом деле... на самом деле я люблю тебя.

Ее слова поразили Никиту.

– Любишь? – с изумлением повторил он. – Любишь... Да что ты понимаешь в этом! Любишь... – снова повторил он и закончил почти спокойно: – Но мне не нужна твоя любовь. Уходи.

Конечно, Наташа ожидала чего-то подобного, но все равно слова Никиты больно задели ее.

«Мне не нужна твоя любовь» – вот что он ей ответил.

Она выбежала из его квартиры. Осенний ночной ветер подхватил ее и понес куда-то вдаль, в холодную темноту.

«Мне не нужна твоя любовь...»

* * *

– Тебе уже лучше, да? – ласково спросила Анна и положила ей на лоб прохладную мягкую руку.

– Ага! Теперь мне совсем хорошо! – радостно сказала Наташа. – Я, пожалуй, встану...

– Не сходи с ума, Натка! – строго сказала Анна. – Пожалуй, еще дня два-три тебе следует полежать. Знаешь, какие осложнения могут быть после простуды!

– Да я уже здорова!

Но старшая сестра была непреклонна.

– Лучше не рисковать. Да, кстати – скоро Настя придет. У них сегодня всего шесть уроков. Между прочим, она нам голову заморочила этим Дьяковым – болтает с ним по два часа по телефону и все время смеется... Хотела бы я знать, что такое он ей говорит!

– Знаешь, Дьяков, кажется, парень неплохой... – заметила Наташа. – Я его как-то видела.

– Ай, ты в этом ничего не понимаешь! – отмахнулась старшая сестра. – Вот будут у тебя свои дети...

– Анька, ты на меня больше не сердишься? – вдруг спросила Наташа, сев на постели и обхватив колени руками. На ней была веселая пижама с медвежатами, темные волосы волной закрывали всю спину...

– Нет.

– Анька, ты только не думай, что мне от тебя что-то надо...

– Я и не думаю, – вздохнула Анна. – Это ведь все твой Максим воду мутил... Но кое в чем он прав – надо вернуть все деньги, которые тебе причитаются. Словом, разделить счета... Я уже провела разъяснительную беседу с Аркашкой. Он обещал подумать.

«Обещал подумать! Хорошенькие дела... Чего делить, если никаких денег уже нет! – Наташа искоса поглядела на сестру – та лакомилась за столом шоколадными конфетами, которые сама же и принесла. – Аня не знает пока. Но я не буду ничего рассказывать... Хватит уже, доигралась со своим правдоискательством! Никому эта правда не нужна. Через неделю-две Анна и вовсе забудет про ту ссору и про этот разговор. Может быть, пройдет еще много счастливых дней, прежде чем Анна узнает, что никаких денег больше нет...»