Живое и мертвое

Был бы он живым, кровь давно бы прилила к голове, и он умер бы в муках. Но упырь давно был мертв и такой исход ему не грозил. И он продолжал испытывать путы на прочность.

Тщетно. Иногда это ощущение тщеты выводило из себя, тогда Петро начинал биться, как рыба в сети. С тем же упрямством, отчаянием и бесперспективностью. От этих метаний он быстро уставал, и на него наваливалась апатия. Мертвяк зло сплевывал и обещал, что больше не шелохнется. Так и будет висеть, пока кто-нибудь не снимет. Куда торопиться? Впереди у него — без малого вечность. Уж от дождя или холода он явно не сомлеет. Разве что от скуки.

Доходя до этого этапа своих размышлений, Петро снова начинал беситься и снова дергался и орал на пол-леса. Но поляна была далеко от дороги. И услышать его не мог никто. Разве что кто-то, живущий в лесу. А в лесу возле Лупа-нопа, кроме белок, зайцев, мошкары и безмозглых птиц, никто, похоже, не жил.

Впрочем, проверить это, пытаясь доораться хоть до кого-нибудь, вскоре тоже стало невозможным. Уже к утру мертвяк сорвал голос, и вместо криков теперь выползали из горла лишь жалкие хрипяще-шипящие звуки.

Когда на третий день орать и дергаться ему в тридцатый, наверное, уже раз надоело, Петро обвис и увидел глаза. Глаза были мертвыми, стеклянными и смотрели на него внимательно сквозь заросли кустов на краю поляны.

В первый момент упырь не поверил своему счастью. Он зажмурился и проморгался, чтобы отогнать наваждение. Однако мертвяк в кустах наваждением не был. Более того, потаращившись немного, он осмелел и вышел на свет. Молодой, даже юный. И, судя по внешнему виду, недавно убиенный.

— Брат, — хрипло позвал Петро. Голос сипел и свистел настолько, что упырь сам с трудом разбирал собственные слова.

Молодой мертвяк подошел ближе, обошел кругом и с любопытством принялся разглядывать сперва Петро, а потом вязью разрисованный магический круг под ним.

— Брат, — повторил Петро. — Сними меня.

Молодой оторвал взгляд от символов, начертанных на земле, и посмотрел на висельника. На его лице появилась пакостная улыбка.

— Смешной, — сообщил он.

— Это не смешно, что б мне второй раз сдохнуть. Сними меня, брат, — попросил Петро.

Молодой отошел в сторону. Петро показалось, что он сейчас уйдет. От этого стало жутко. Кто знает, сколько еще придется висеть вверх тормашками, прежде чем еще кто-то наткнется на него среди этого мерзкого леса. Петро задергался, заерзал, становясь похожим на гусеницу, пытающуюся ползти вверх по ниточке. Веревка со скрипом закачалась.

— Эй! — хрипло закричал Петро. — Не уходи.

Ему пришлось основательно раскрутиться, чтобы увидеть, куда отошел молодой. Упырь не успел далеко уйти. Он стоял рядом. Всего в нескольких шагах. Зрелище дергающегося на веревке связанного собрата его явно веселило.

— Это не смешно, — обиженно верещал Петро. — Сними меня!

Он перестал дергаться. Веревка неторопливо замедлила ход. Молодой мерзко ухмыльнулся и подтолкнул Петро в бок. Упырь снова закачался, чем вызвал новый приступ хохота у юного мертвяка.

— Сними меня, а то уши надеру! — хрипло взревел Петро и закашлялся. От кашля задергался еще сильнее.

Молодой, хохоча в голос, развернулся и побежал к лесу.

— Стой! — засипел Петро, не зная уже, обижаться, паниковать или злиться. — Стой!

Звонкий смех молодой нежити растворился в лесу. Петро завыл. На этот раз от гремучей смеси злости, досады и отчаяния.

15

Когда Жози представился, Винни показалось, что он узнал это имя. Хотя, скорее всего, просто показалось. Предложи ему кто вспомнить имена других следопытов, уходивших из Витано в том году, он не припомнил бы ни одного.

— Чего вы от меня хотите? — Жози не намерен был сопротивляться.

— Правды, — с нажимом произнес Деррек. — Если будешь врать…

Вампир продемонстрировал юноше кулак. Достаточно весомый аргумент. Жози потер больное ухо.

— А с чего мне врать? — буркнул он. — Чего надо-то?

Мессер с Дерреком переглянулись. Такой покладистости от парня никто не ждал.

— Я тебя видел, — запальчиво начал Винни.

— Я тебя тоже, — пожал плечами парень. — Это что-то значит?

— Молодой человек, — Мессер с хрустом расправил плечи и подошел вплотную к пленнику. — Мой друг хотел сказать, что он вас видел в городе, который вроде как не существует. И в котором принято считать, что за его стенами тоже ничего не существует.