Игра Джералда

– Может, они не обнаружили следов его пребывания, – сказала я, – потому что какой-нибудь коп положил серьгу себе в карман.

– Конечно, у нас много нечистых на руку полицейских, – ответил он, – но трудно представить, что даже самый недалекий коп будет рисковать работой и карьерой из-за грошовой серьги. Мне было бы проще поверить, что этот парень, которого ты будто бы видела, пришел позже и подобрал ее.

– Ну вот! – сказала я. – Это все-таки возможно?

Но он в ответ покачал головой.

– Конечно, возможны и ошибки при расследовании происшествия, но… – Тут он сделал паузу, взял мою левую руку и, доверительно глядя мне в глаза, продолжил:

– Твои умозаключения исходят из того, что полиция бегло осмотрела дом и уехала, но так не делают. Если бы они нашли вещественные доказательства того, что тут было третье лицо, то я, как приглашенный адвокат, тут же узнал бы об этом.

– Почему?

– Потому что такие воинственные доказательства могли поставить тебя совсем в другое положение и копы познакомили бы тебя с правами подозреваемого.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – сказала я, но на самом деле я начинала понимать. Рут. Ведь Джералд был застрахован, и я была уведомлена страховыми агентами, что смогу получить кругленькую сумму.

– Джон Харрелсон из Огасты произвел тщательное вскрытие и исследование тела твоего мужа, – продолжал Брендон, – и, в соответствии с его заключением, Джералд умер от обширного инфаркта миокарда в чистом виде, то есть тут не сыграли роли ни пищевое отравление, ни физические перегрузки, ни травма.

Брендон хотел продолжить свои объяснения, но вдруг увидел что-то в моем лице и остановился:

– Джесси! В чем дело?

– Ничего, – ответила я.

– Нет, я же вижу; ты изменилась в лице. В конце концов мне удалось убедить его, что со мной все в порядке, да к тому моменту, и правда, я овладела собой. Дело было в ударе, который получил Джералд, когда он не пожелал меня выпустить из наручников. Я боялась, что врач может обнаружить следы этого удара. Но, видимо, они не были заметны, потому что смерть от инфаркта наступила практически мгновенно.

Возникает следующий вопрос: был ли мой удар причиной инфаркта? Ни в одном медицинском справочнике я не нашла исчерпывающего ответа на этот вопрос, однако надо посмотреть правде в лицо: он ему наверняка содействовал. Но я не несу всей ответственности за происшедшее. У него был лишний вес, он дымил, как паровоз, и пил, как сапожник. И если бы инфаркт не случился тогда, он произошел бы через день, через месяц. Бог может от нас отвернуться, если мы того заслужили, я искренне верю в это. Мне кажется, я выстрадала свое право верить в то, во что я верю.

– Видишь ли, – сказала я Брендону, – мне трудно привыкнуть к мысли, что кто-то может подозревать, что я убила Джералда, чтобы завладеть его страховкой.

Он снова покачал головой и при этом доброжелательно смотрел на меня.

– Никто этого не думает. Харрелсон говорит, что у Джералда был сердечный приступ, которому могло предшествовать сексуальное возбуждение, и полиция штата принимает это заключение, потому что Джон Харрелсон – большой авторитет в этих делах. Самое большее – это может найтись циник, который предположит, что ты специально довела его до инфаркта.

– А ты в это веришь? – спросила я. Я подумала, что подобная прямота может его шокировать, однако я плохо его знала. Он только усмехнулся.

– Ты спрашиваешь, думаю ли я, что у тебя хватило ума довести Джералда до смерти, но не хватило, чтобы понять, что при этом ты умрешь в наручниках? Конечно, нет. Чужие страховки не добывают ценой собственной смерти, Джесс. Могу я быть откровенным?

– Я не хотела бы видеть тебя иным.

– Хорошо. Я работал с Джералдом, и мы ладили, но не все в фирме могли с ним, ладить. Он был любителем острых ощущений. И меня нисколько не удивляет, что его увлекла идея заняться любовью с прикованной настоящими наручниками женщиной.

Я украдкой взглянула на него, когда он это говорил. Был вечер, и горела только настольная лампа; голова и плечи были в тени, однако я совершенно уверена, что Брендон Майлерон покраснел.

– Прости, если это задело тебя. – сказал он. Я чуть не рассмеялась, но это было бы нехорошо по отношению к нему. Просто уж больно смешно прозвучало его извинение – как у восемьнадиатилетнего школьника, честное слово.

– Это ничуть не задело меня, Брендон. – сказала я.

– Спасибо. Это хорошо. Конечно, в задачи полиции входит рассмотрение того, не было ли тут подлога, не зашла ли ты слишком далеко в этой игре, зная, что твой муж страдает от болезни, которую медики на своем жаргоне называют «паршивым коронаром»…