Дьявольская колония

— Вы уже обращали на это внимание.

— Да, знаю.

Танака залился краской. Судя по всему, ему не нравилось, когда его перебивают.

Дзюн позволил себе предаться мгновению злорадного удовлетворения.

— Так чем же я обязан этому внезапному вторжению в мой кабинет?

Танака провел пальцем по диаграмме.

— Я обратил внимание на то, как за последний час изменился характер сдвоенных пульсаций в Исландии. Слабые выбросы усилились, в то время как сильные стали слабее.

— Изменения происходили медленно, — объяснила доктор Купер. — Потребовалось несколько часов, чтобы это заметить.

Танака положил рядом два графика.

— Первая диаграмма получена четыре часа назад. Вторая снята в течение последних тридцати минут.

Дзюн водрузил очки на нос и склонился над диаграммами. Похоже, выводы Танаки были правильными. На первом графике сдвоенные выбросы нейтрино определенно имели разную амплитуду. Последние измерения показывали, что различия практически сгладились.

— Но что это означает? — Сняв очки, Дзюн потер усталые глаза.

Танака вопросительно посмотрел на доктора Купер, и та кивнула, подбадривая его. Дзюн был удивлен. Молодой ученый крайне редко демонстрировал подобную неуверенность. Одно это красноречиво свидетельствовало о том, как сильно он взволнован. Его явно что-то напугало.

— Я считаю, — наконец заговорил Танака, — что налицо приближение к критическому состоянию. Как только обе амплитуды сравняются, это вызовет массовую цепную реакцию в среде, излучающей эти элементарные частицы.

— Подобно тому, как это происходит в перегретом ядерном реакторе, — добавила доктор Купер. — Мы с Рику считаем, что увеличение частоты и изменение амплитуды выступают в роли естественного таймера, отсчитывающего время до того момента, когда неизвестное вещество в Исландии достигнет критического состояния.

У Дзюна сдавило грудь.

— То есть произойдет еще один взрыв?..

— Только в сто раз более мощный, — подтвердил Танака.

— Когда?

— Я несколько раз проверил и перепроверил вычисления, экстраполируя время, когда амплитуды выбросов сравняются.

— Говорите же, когда? — нетерпеливо спросил Дзюн.

Ему ответила доктор Купер:

— Меньше чем через час.

— Точнее, через пятьдесят две минуты, — поправил Танака, демонстрируя свою обычную нелюбовь к округлениям.

14 часов 32 минуты

Остров Эллирэй

Сейхан несла дежурство у окна. Молодая женщина держалась так, чтобы ее не было видно с улицы, опасаясь оптических прицелов на винтовках врагов. Похоже, это были наемники, имеющие опыт военной службы. Восемь человек окружили охотничий домик, укрываясь за торчащими из земли скалами. Сейхан поняла, что они ждут приказа, пока их командир пытается установить, кто эти люди, прибывшие на остров после них. Несомненно, как раз сейчас кто-то принимал решение, как быть с незваными гостями: перебить на месте или схватить живыми.

И от Грея с товарищами тут ничего не зависело.

Сейхан сжимала пистолет обеими руками, положив его на колени, готовая в любое мгновение выбить окно и встать на защиту домика. Однако никаких иллюзий она не питала. Противник значительно превосходил их численностью и огневой мощью и имел тактически более выгодное положение. Поскольку восемь человек стерегли выход из дома, единственный путь к отступлению был назад. Но что дальше? Бежать к обрыву придется по открытому месту. Но даже если им удастся туда добраться, это сулит лишь быструю смерть на острых скалах внизу.

Они в западне.

Грей занял позицию у окна с другой стороны двери. Стиснув в одной руке «ЗИГ-Зауэр», он другой прижимал к уху сотовый телефон. Ему удалось связаться с командованием «Сигмы», однако островок был слишком уединенным, чтобы можно было надеяться на скорую помощь. Так что пока приходилось рассчитывать только на свои силы. Сейхан чувствовала в желудке обжигающую желчь, вызванную не столько безвыходным положением, сколько тем, как отреагировал Грей, осознав, что они в ловушке. Она успела увидеть мелькнувшее у него в глазах подозрение. Грей постарался изо всех сил загасить, скрыть это чувство, однако оно все равно никуда не делось.

Сейхан уставилась в окно. Чем она может доказать свою преданность? Ну, может быть, своей смертью. Впрочем, возможно, этого все равно окажется недостаточно.