Дьявольская колония

Шагнув ближе, Рафи бесцеремонно отстранил Ти-Джея. Если они одержали победу, он хотел разделить это мгновение с Ашандой.

Встав у нее за спиной, Рафи склонился к ее уху.

— Покажи мне, на что ты способна…

Та никак не отреагировала на его слова, полностью погруженная в свой собственный мир, словно истинный художник в пылу вдохновения. Это была ее стихия. Говорят, когда человек лишается одного чувства, остальные у него обостряются. Но у Ашанды развилось новое чувство, цифровое продолжение ее самой.

Рафи провел рукой по ее плечу, ощущая под кожей узелки давнишних шрамов. Ритуал истязания плоти до сих пор практиковался в африканском племени, из которого происходила Ашанда. Когда маленькой девочкой ее привезли в замок во Францию, шрамы были более заметны. Сейчас же их можно было только нащупать пальцами, словно знаки письма Брайля.

— Она уже почти у цели! — задыхаясь, воскликнул Ти-Джей.

Ашанда чуть подалась к щеке Рафи. Тот даже на расстоянии ощутил тепло ее кожи. На самом деле никто не понимал их отношений. Рафи и сам не мог выразить их словами, и уж определенно этого не могла сделать Ашанда. Они были неразлучны с самого детства. Ашанда была для него няней, сиделкой, сестрой, закадычным другом. На протяжении всей его жизни она оставалась безмолвным колодцем, которому Рафи мог доверять свои надежды, страхи, самые сокровенные желания. Взамен он предлагал ей стабильность, обеспеченную жизнь, а еще любовь, иногда и физическую, хотя такое случалось крайне редко. Рафи был импотент — побочное следствие заболевания костей. Похоже, даже самая интимная «кость» была у него повреждена.

Рафи следил за пальцами Ашанды, летающими по клавиатурам, и вспоминал, как в моменты близости она изредка выгибала ему палец, терзая его мучительными наслаждениями, пока палец не ломался. И это был не мазохизм, а, скорее, своеобразное очищение болью. Ашанда учила его не бояться изъянов своего тела, а принимать их, познавая чувства, доступные ему одному.

Наконец огромная негритянка едва слышно вздохнула.

— У нее получилось! — торжествующе воскликнул Ти-Джей и вскинул руки вверх, словно болельщик после забитого гола.

Склонившись к Ашанде, Рафи прикоснулся щекой к ее щеке.

— Отлично сработано, — прошептал он ей на ухо.

Не распрямляясь, он уставился на экран. Масштабы цифровой карты увеличивались, светящиеся зеленые линии сходились к одной точке, расположенной в Юте. Прочитав название, Рафи улыбнулся счастливому знамению. На экране было написано его собственное имя.

— Сан-Рафаэль, — вслух произнес он, чувствуя прилив сил. — О, лучшего и быть не может.

Рафи обернулся к Джону Хоксу.

Тот не отрывал от него своих широко раскрытых глаз.

— Похоже, ястреб-охотник нам больше не нужен, — пробормотал Рафи.

Он быстро подошел к обнаженному парню, и тот испустил громкий стон, проникнутый паникой. Рафи считал, что он должен вознаградить Джона Хокса за его услуги, а именно преподать ему урок в искусстве управления, с чем у главы «Вахийи» явно были проблемы.

Приблизившись к Хоксу сзади, Рафи обвил рукой его тонкое горло. Сломать человеку шею непросто — ничего похожего на то, что показывают в кино. Рафи пришлось сделать три попытки. Но это станет хорошим уроком. Иногда даже вождю нужно испачкать руки в крови. Это помогает поддерживать моральный дух.

Отступив от стула, Рафи вытер со лба заслуженные бисеринки пота.

— Это препятствие устранено. — Он предложил Ашанде руку. — Не пора ли нам двинуться дальше, mon chaton noir?^[16]

22

31 мая, 15 часов 19 минут

Над островом Эллирэй

Исландия

Грей застыл за спиной летчика. Сейхан стояла рядом с ним, вцепившись ему в руку, не столько для того, чтобы удержаться на ногах, сколько просто объятая ужасом.

Вертолет по огромной спирали падал вниз, навстречу огненной преисподней. За стеклом кабины клубились облака дыма, горячие угольки градом барабанили по корпусу. Воздухозаборники всасывали тот же самый мусор, и двигатели захлебывались все сильнее.

Летчик одной рукой засунул рычаг циклического шага лопастей между ног, другой лихорадочно щелкая тумблерами на панели управления. Это был враг, боевик-наемник, однако в настоящий момент его судьба была связана с судьбой Грея и остальных — и перспективы выглядели неважными.

---

16 Мой черный котенок (фр.).