Буря столетия

Завтракающие ведут себя очень тихо… не уныло, но они все погружены в себя и чуть испуганы. Все семьи с детьми уже поднялись (а куда они денутся? Маленький народ встает рано), и среди них мы видим Хэтчеров и Андерсонов. Майк кормит Ральфи блинчиками, а Хэтч то же самое делает с Пиппой. Жены их пьют кофе и тихо разговаривают.

Открывается боковая дверь, впуская вой ветра, вихрь снега и встрепанного Джонни Гарримана.

– Майк! Эй, Майк! – зовет он. – Я такого прибоя в жизни не видел! Такой прибой маяк смоет! Ей-богу, смоет!

Движение и говор среди островитян. Майк сажает Ральфи на колени Молли и встает. То же самое делает Хэтч и большинство остальных.

– Люди, кто будет выходить, держитесь возле здания! – предупреждает Майк. – Помните, сейчас белая мгла!

У мыса, где стоит маяк, идет прилив, и огромные волны ударяют в скалы. Одна чуть не накрывает мыс целиком. С каждой новой волной основание маяка заливает все сильнее. Прилив прошлой ночи маяк выдержал; этой ночью ему вряд ли устоять.

У стены мэрии столпились вышедшие наружу островитяне, переговариваются, кто-то застегивает куртку, кто-то завязывает шарф у подбородка, кто-то натягивает капюшоны и лыжные маски.

В зале заседаний мэрии последние выходят наружу через уже рассасывающуюся пробку в дверях. Остались только несколько человек, которые никак не перестанут есть, семь мамочек и один папочка (Джек Карвер) с детьми, которые категорически не хотят пропустить зрелище.

– Мам, пожалуйста, можно мне посмотреть? – просит Ральфи.

Молли переглядывается с Мелиндой – взглядом одновременно раздосадованным и умиленным, который знаком только родителям детей дошкольного возраста.

Пиппа подхватывает:

– Мам, пожалуйста, можно мне тоже? Тем временем Дон Билз применяет к Сандре более хозяйский подход:

– Надень мне пальто, я хочу на улицу! Да живее, копуша!

– Ох… ну ладно, – отвечает Молли Ральфи. И добавляет, обращаясь к Мелинде:

– Я все равно хотела сама посмотреть. Давай найдем твое пальто. – Это уже к Ральфи.

Остальные родители – Линда Сент-Пьер, Карла Брайт, Джек Карвер, Джилл Робишо – делают то же самое. Только Урсула Годсо сопротивляется напору Салли.

– Мама не может, детка. Мама слишком устала. Ты меня прости.

– Тогда пусть папа меня поведет. А где папа? Урсула не может найти ответ и вот-вот расплачется. Дамы, слышавшие этот разговор, тают от сочувствия и умиления. Салли еще не знает, что ее отец умер.

– Я тебя возьму, детка, – говорит Дженна Фримен. – Если мама не возражает. Урсула благодарно кивает.

На заметенном боковом газоне у мэрии собралось человек семьдесят островитян. Все они стоят к нам спиной, все смотрят в сторону океана. Родители выходят из боковой двери, держа закутанных детей на руках или ведя за руку. Время от времени кто-нибудь проваливается в снег по пояс, и они помогают друг другу выбираться. Слышен иногда смех – развлечение помогает развеяться после страшного сна.

На переднем плане опускается черное древко трости, погружаясь в снег.

Там стоит Линож, глядя на горожан сквозь густой снегопад. Они его не видят, потому что он у них за спиной.

Камера показывает нам, куда они смотрят – на мыс и маяк.

Отсюда маяка почти не видно за снегом… а иногда его и действительно не будет видно… но сейчас виден и маяк, и кипящие вокруг него гигантские волны.

– Он рухнет, Майк? – спрашивает Хэтч. К ним подходят Молли и Мелинда с детьми – Ральфом и Пиппой. Майк нагибается и берет на руки Ральфи, не отрывая глаз от маяка.

– Похоже, что да, – отвечает он.

Огромная волна обрушивается на мыс и закипает вокруг маяка. Резко усиливается вой ветра, снег становится гуще, и маяк почти исчезает – белый призрак в кипящем снеге.

В аппаратной маяка вода хлещет в разбитые окна и заливает электронику. Летят искры, от короткого замыкания вырубаются компьютеры.

От мэрии мало что сейчас видно, только пара домов и белые деревья ниже места, где стоят люди. Снег густеет, и ветер вихрится, создавая белую мглу – когда не видно границы между небом и горизонтом. Люди стоят у мэрии семейными группами, кучками приятелей (Санни и Аптон Белл стоят рядом, Кирк с сестрой Дженной и маленькой Салли Годсо стоят возле семьи Билз), но некоторые стоят поодиночке. За ними за всеми белая завеса снега. Само здание мэрии – всего лишь розовеющая тень.

– Ни черта не видно! – говорит Кирк.

– Это и есть белая мгла, черт бы ее драл! – отвечает Ферд Эндрюс.