Владыка времени

Ловушка пройдена. Никто не пострадал. Можно двигаться дальше.

Чуть погодя ход опять раздваивался. Посмотрев на карту, Глеб определил, что они находятся уже где-то в районе кремля и основной коридор, видимо, ведет к бывшим государевым палатам. Сейчас там тоже должен быть завал и тупик, а вот боковой выглядел интереснее. Глеб свернул в него и сразу же уткнулся в каменную стену.

– Не может быть! – пробормотал он, сверяясь с картой. – Здесь должен находиться вход в овальное помещение и никакой стены!..

– Если стена не очень толстая, прибор просто не зафиксировал ее, – заметила Динка. – Возможности науки очень велики, но все-таки она – не колдовство.

– Но это же хороший знак? – предположила Саша. – Скорее всего, мы уже у цели.

Вперед протиснулся Северин. Пошатал стену, навалился на нее плечом…

– Поддается, но плохо, – вынес вердикт он. – Вот если бы еще немного расшатать…

– Расшатать? – переспросила Динка, словно ловкий фокусник выныривая у него из-под руки. – Это мы сейчас, это мы мигом!

Девочка открыла рюкзак, и какое-то время слышалось ее недовольное бормотание:

– Не то, не то… Ой, а это как сюда попало?.. И это не то… Где же эта гоблинская штука?

В свете фонариков появлялись всякие странные вещи – инструменты, мотки проволоки, электронные девайсы непонятного происхождения и назначения. И среди всего этого вдруг мелькнул плюшевый щенок. Глеб успел разглядеть его большой нос и задорно вскинутое ухо, прежде чем Динка поспешно спрятала его обратно в рюкзак.

«Ну вот, совсем еще ребенок», – умилился Глеб, глядя на тонкие руки девочки.

– Ага!

Под последнее «ага» Динка извлекла во тьму божью маленький диск с острым выступом посредине, напоминающий кнопку, вышедшую из рук человека, обладающего больным воображением.

Девочка торжественно предъявила изобретение безумного ученого друзьям, а затем воткнула его в стену, в щель между камнями.

– И что? – спросил Глеб, ошалело наблюдающий за Динкиными манипуляциями.

– И ничего. Ну-ка отойдите! – велела девочка.

Все отошли, насколько возможно. Дина тоже встала подальше от стены и нажала кнопку на маленьком, как автомобильный брелок, пультике.

Послышалось слабое жужжание, и кнопка в стене завибрировала. Сначала медленно, словно неохотно, затем быстрее и быстрее. И вместе с тем из стены посыпались камни.

– Просто, но гениально! – прокомментировал Глеб.

– А то! – Динку буквально распирало от гордости.

Чудо-штуковина упала на землю, но в стене уже образовалась брешь достаточная, чтобы туда мог пролезть любой из членов команды.

– Ну-ка посмотрим, что у нас там, – пробормотал Глеб, направляя луч света в провал и…

И в этот миг картина вдруг изменилась. Глеб вдруг очутился в сводчатом помещении, где стены были изрисованы красно-золотым узорочьем, в углу стояла высокая неуклюжая кровать, застеленная медвежьей шкурой, рядом помещался иконостас…

На кровати сидел уже немолодой человек с крючковатым носом и холодным колючим взглядом. Одет человек был в красный домашний кафтан и сапоги с загнутыми носами. Сейчас их было почти не разглядеть, потому что у ног крючконосого лежала девушка. Голову ее украшал богатый кокошник. Вдоль ее бледного лица свисали жемчужные нити. Длинные пшеничные волосы растрепались и устилали пол драгоценным ковром. Девушка уже не плакала, хотя лицо ее было мокро от слез, а в поднятых на мужчину глазах застыл безнадежный ужас.

– Замуровать ее, собаку блудливую, – послышался сухой, колючий, как и взгляд, голос.

Лицо крючконосого скривилось, и он пнул лежащую у его ног девушку. Та вздрогнула, но не произнесла ни слова.

И в этот же миг двое в одеждах опричников – Глеб сначала и не заметил их, увлеченный центральной сценой, – подхватили несчастную под руки. Идти у нее, очевидно, не оставалось сил, поэтому ее буквально потащили из… царских покоев.

Теперь Глеб уже не сомневался, что видит самого Ивана Васильевича.

Но как это может быть? Почему? Откуда?..

Он пришел в себя, услышав отчаянный Динкин визг, сопровождаемый громким Сашиным ахом. Оказывается, в реальности не прошло и минуты. Еще висела в воздухе пыль от обрушившихся камней, а свет фонарика, направленный в брешь, высвечивал такую страшную картину, что Глеб тоже едва удержался от крика: прямо на них из дыры смотрел обтянутый темно-коричневой сухой кожей череп, увенчанный высоким богатым кокошником с разными камнями. Ряды жемчужин спускались вдоль давным-давно впавших щек и тонкой шеи.