— Иди сюда, Фил, — сказал Джек, надеясь, что Волк поймет его намек.
Но не успел он договорить, как Волк затряс головой и заорал:
— ДЖЕК! ДЖЕК! ДЖЕК ВОЛК!
— Иногда мы зовем его Джеком, — попытался исправить положение мальчик, понимая, что все пропало. — Это потому, что он очень любит меня, и иногда только мне удается справиться с ним. Я, наверное, даже задержусь в Спрингфилде на несколько дней после того, как доставлю его домой — хочу убедиться, что с ним все в порядке.
— От твоей трескотни у меня разболелась голова, сынок. Почему бы тебе и малышу Джеку-Филу не сесть рядышком на заднее сиденье моей машины и не прокатиться со мной в город?
Джек не сдвинулся с места, и тогда полицейский достал из кобуры пистолет.
— Быстро в машину. Он — первый. Я хочу разобраться, почему в обычный учебный день вы болтаетесь в ста милях от дома. В машину! Быстро!
— Ой, офицер, не нужно, — взмолился Джек, и к нему присоединился Волк:
— Нет! Не могу!
— У моего брата есть проблема, — продолжал Джек. — Он болен клаустрофобией и начинает бесноваться, когда оказывается в замкнутом пространстве, особенно в салоне автомобиля. Мы можем ехать только в грузовиках, причем он садится в кузов.
— Быстро в машину! — повторил полицейский. Он сделал шаг вперед и открыл дверцу.
— НЕ МОГУ! — заорал Волк. — Волк НЕ МОЖЕТ! Там воняет, Джеки. Воняет!..
На лице его возникла гримаса отвращения.
— Посади его в машину, или это придется сделать мне, — приказал Джеку коп.
— Волк, это ненадолго, — дотронулся Джек до руки Волка, подталкивая друга к задней двери машины. Волк упирался, как мог. — Пожалуйста, — терпеливо попросил Джек. — Мы должны сделать это.
Но Волк был напуган. Он отрицательно качал головой.
Полицейский обошел Джека сзади и достал что-то из кармана. Джек успел заметить, что это не пистолет; раздался щелчок и полицейский одним рывком втолкнул Волка в машину.
— Садись рядом, — скомандовал он Джеку.
Через пару минут, после того как безжизненное тело Волка дважды чуть не выпало на дорогу, они ехали в Каюгу.
— Я знаю, что произошло с тобой и твоим чертовым братцем — если, конечно, он твой брат, в чем я сильно сомневаюсь. — Полицейский пристально посмотрел на Джека в зеркало.
Кровь в жилах Джека застыла. Он вспомнил о сигарете в кармане; достал ее и смял в руке, чтобы полицейский не успел ничего заметить.
— Я одену на него туфли, — сказал Джек, — а то они потеряются.
— Оставь, — буркнул полицейский, но не стал мешать мальчику, наблюдая за ним. Улучив момент, Джек быстро сунул размятую сигарету в рот. Вкус марихуаны заполнил его. Мальчик разжевал сигарету и проглотил ее.
— Тебя ожидает сюрприз, — сказал коп. — Мы очистим твою душу.
— Очистите мою душу? — переспросил Джек.
— И украсим твои руки парочкой мозолей, — весело добавил полицейский, наблюдая в зеркало, как Джек растерянно хлопает глазами.
Муниципалитет Каюги помещался в старом мрачном особняке, насквозь продуваемом сквозняками. С потолка капала вода.
— Я хочу кое-что объяснить вам, парни, — полицейский вел их по коридору. — Вы не арестованы, ясно? Вас пригласили для беседы. Я не хочу слышать просьбы о возможности позвонить по телефону. Вы не получите ее, пока не сообщите своих имен и куда идете. Слышите меня? Мы направляемся к судье «Гроза детей», и если вы не скажете нам правду, то у вас будут большие неприятности. Пошевеливайтесь же!
В конце коридора была одна-единственная дверь, и полицейский распахнул ее. В комнате сидела женщина средних лет в очках и черном платье.
— Еще два беглеца, — сообщил коп. — Доложите ему, что мы здесь.
Она кивнула, сняла телефонную трубку и сказала в нее несколько слов.
— Можете войти, — обратилась женщина к ним; ее глаза удивленно перебегали с Волка на Джека и обратно.
Полицейский провел их через приемную и открыл дверь в комнату вдвое большую, одна стена которой была заставлена стеллажами с книгами, фотографиями и дипломами. За столом сидел высокий худощавый мужчина в темном костюме, ослепительно белой рубашке и галстуке. Лицо его избороздили морщины, как глобус — параллели и меридианы. Волосы сидящего были черны, как смоль. В воздухе висел дым от сигареты.
— Ну, что у нас, Фрэнки? — его голос был театрально драматичен.
— Я поймал двух парней на дороге.