Белая тетрадь

Его передернуло.

– Что началось? – Я прикусила язык, но было уже поздно.

– Галлюцинации, – еле слышно выдавил из себя Максимилиан. – Побочный эффект яда. Мерещилось, что змеи прогрызают меня насквозь. Вьют гнездо внутри головы. Самое глупое, что я прекрасно понимал, что это только кажется и откуда образы – из твоего рассказа про т’лара. Но все равно не мог сосредоточиться и вместо пары часов провалялся аж до следующего вечера. В итоге ты чуть не погибла… – Ксиль с сомнением покосился на мои заплаканные глаза. – Надеюсь, это не из-за меня?

– Ну, вообще-то…

Он нахмурился. А я как-то сразу вспомнила, что ему уже тридцать шесть веков и он – могущественный и жестокий шакарский князь и возглавляет собственный клан не одну тысячу лет. И жалость семнадцатилетней девочки может показаться ему оскорбительной.

– Ты не обижаешься на меня?

Он закусил губу… и рассмеялся.

– Нет, конечно. Просто это… непривычно. Не бери в голову. Все это мелочи. Я гораздо больше боялся за тебя, – добавил он словно между прочим, поднимаясь с земли.

Я испуганно дернулась.

– Куда ты?

– Достану котелок и схожу за водой для ужина.

– Я с тобой.

Максимилиан, уже стоявший за пределами светового круга, решительно возразил:

– Нет. Если ты уйдешь, кто за костром следить будет?

Я вскочила и вцепилась в его рукав.

– Не оставляй меня одну! Пожалуйста!

Князь посмотрел мне в глаза и терпеливо объяснил:

– Ты не будешь одна. До родника всего метров тридцать. Я буду тебя видеть.

И ушел. Гад. Ну не бегать же за ним по темному лесу? Я зябко передернула плечами и подсела к костру. Язычки пламени водили на дровах хороводы, тени вытягивали свои жуткие лапы к неровному световому кругу. Я вдруг поймала себя на мысли, что ищу среди оранжевых сполохов Душу Огня, и улыбнулась. Однажды мы с Хэлом на каникулах в очередной раз смылись ночью в лес и разожгли костер. Мама быстро обнаружила пропажу, разволновалась и попросила Дэриэлла нас найти. Найти-то он нашел, но вот домой возвращать не спешил. Так мы и просидели втроем всю ночь у костра, вглядываясь в языки пламени. Ничего особенного не углядели, но дымом пропахли, как копченые селедки.

Душу Огня мы увидели позже. В Приграничный прибыла по делам одна из эстаминиэль, Мастер Пламени. Из глубины пронзительных серых глаз на нас смотрело то, что мы не могли отыскать среди жарко пылающих углей…

«Шалашик» из толстых веток, возведенный с таким трудом, окончательно прогорел и с тихим шелестом обрушился в костер, разбрасывая рыжие искры. Я аккуратно пристроила сверху еще несколько веток и оглянулась на темные заросли. Ну где его носит? Сказал, что метров тридцать… Я же говорила ему…

– Не скучала? – невозмутимо поинтересовался Максимилиан, плюхая котелок в середину костра.

– Заскучаешь тут, – пробурчала я, отвернувшись. – А ты где был?

– Разведал все вокруг. На всякий случай. Кстати, – оживился он, – а что за аллиец, про которого ты сейчас думала? Да и вообще, ты вспоминаешь его при каждом удобном случае…

– Ты читал мои мысли? – ужаснулась я. Одно дело – эмпатия, против которой я не возражаю, и совсем другое – телепатия. Мысли – это нечто более конкретное, чем чувства, но они в гораздо меньшей степени отражают истинное «я» человека.

– Не все и не постоянно, – беспечно отмахнулся этот нахал. – Но я же обещал, что ты не будешь одна! Так что там с этим аллийцем? Твой воздыхатель?

– Скорее наоборот, – хмыкнула я. – Моя первая и пока единственная любовь.

– Даже так? – многозначительно улыбнулся князь, засыпая в котелок крупу.

– Ага. Но ты учти, что, когда я призналась ему в своей неземной любви, мне было девять лет. А ему – семь тысяч шестьсот восемьдесят три.

Максимилиан не выдержал и расхохотался.

– И что он ответил?

– Сказал, что если я не передумаю, то когда вырасту, он на мне женится, – абсолютно честно ответила я.

– И чем же тебя прельстил этот старый хрыч? – шутливо поинтересовался Максимилиан. – Наверное, великой мудростью?

– Разумеется. А еще – прекрасными золотыми волосами до колен, медовой кожей, темными зелеными глазами и чудесными сказками на ночь, – в тон ему ответила я.

– Хм… – задумчиво протянул князь и вздохнул театрально: – Я бы и сам в такого влюбился…

– Не сомневаюсь, – насмешливо улыбнулась я.

– Как, говоришь, его зовут? – продолжал потешаться он. – Не «Само Совершенство»?