Белая тетрадь

– Дэриэлл.

Максимилиан поперхнулся заготовленной фразой:

– Тот самый Дэриэлл?

Дежавю. Впрочем, Элен стала известной уже после опубликования совместных работ с Дэриэллом. Можно сказать, он стал для нас счастливым билетом.

– Смотря о чем ты, – хмыкнула я. – Если о самом талантливом аллийском – да и не только! – целителе этой эры, то да, тот самый.

Максимилиан уткнулся в колени и бессовестно заржал.

– Так, значит, я… – с трудом пробормотал он, утирая выступившие от смеха слезы – … умыкнул невесту аллийского принца…

Я смутилась.

– Да ладно тебе, это же просто шутка. Мне было девять, и он рассказал очередную сказку со счастливым концом. И Дэриэлл – не принц вообще-то. Он целитель.

– Аллийцы никогда не забывают таких обещаний, – внезапно посерьезнел Максимилиан. – Особенно принцы, пусть даже и незаконнорожденные. Кровь Ллиамат – не водица. Так что готовься к скорой свадьбе, если не сумеешь убедить его, что передумала.

Воцарилось неловкое молчание. Максимилиан возился с костром, я старательно рассматривала свои ногти. Ничего умного в голову не приходило.

– Э-э… как результаты разведки? – наконец выдавила я.

– Да вроде спокойно. Я прошелся по округе, посмотрел, послушал… До входа в подземные дворцы не так далеко. Костер на ночь придется погасить, чтобы он не привлек внимания незваных гостей. Кстати, ты высоты не боишься? – внезапно спросил князь.

– Смотря какой, – осторожно ответила я. – Большой – боюсь, а так не очень… А что?

– Узнаешь.

Я как можно равнодушнее пожала плечами. Узнаю – так узнаю.

– Ладно. Что на ужин?

– Каша с сухофруктами.

– Что-то не вижу огорчения на твоем лице, – поддела я его. – А как же мясо? Ты же вроде хищник?

– А почему я должен огорчаться? – усмехнулся в ответ князь. – Хищник, скажешь тоже… Одно время я вообще был вегетарианцем.

– В темнице, что ли, сидел? – Меня понесло. Но Максимилиан, кажется, вовсю наслаждался краткой минутой, когда можно было полюбоваться на Найту-без-тормозов.

– Да нет. Просто были такие убеждения.

Если бы я уже не сидела, я бы, наверно, упала.

– Убеждения? По доброй воле?

– Ну да, – серьезно кивнул он. – Мне тогда казалось, что вся ваша еда на один вкус… – Последние слова прозвучали неразборчиво, но Максимилиан быстро взял себя в руки и продолжил уже более громко: – Да и животных было жалко.

– А людей, значит, нет? – едко осведомилась я.

Максимилиан мой выпад проигнорировал и ответил обстоятельно:

– Если бы нам было присуще чувство безрассудной жалости ко всем подряд, то раса вымерла бы за несколько столетий. А маленькие причуды отдельных представителей на определенном этапе жизни значения не имеют.

Я задумалась. На время «кровавого безумия» шакаи-ар были лишены всех эмпатических способностей. А потом… Убивали ли они на войне, сводили счеты с врагами или охотились на случайных прохожих – жалости не было, и не было случая, когда жертва, воззвав к совести убийцы, спаслась бы. «Интересно, – размышляла я, отстраненно наблюдая, как Максимилиан достает из рюкзака пакет с едой, – а если он убьет меня, то ему будет хоть капельку жалко?»

Ответ мне был известен, но даже думать о нем не хотелось.

Свет луны едва пробивался через плотное переплетение ветвей. Костер медленно догорал, отдавая последние крохи тепла. Усталость навалилась с новой силой. Я зевнула раз, другой… Вымытый в ручье котелок отражал багровые переливы тлеющих углей. Почти уютно.

Максимилиан со вздохом поднялся и начал закидывать костер землей. Запихнул в рюкзак котелок, накинул плащ…

– Эй, что ты делаешь? – спохватилась я.

Князь посмотрел на меня с веселым удивлением:

– Ты собираешься спать около потухшего костра? На холодной, сырой земле? Кажется, кто-то боялся жуков и змей, разве нет?

– Ну, спать на земле я не собиралась, но…

– Тогда поднимайся и идем. Я видел недалеко прекрасное дерево… – закончил он интригующе.

– Дерево? – Настала моя очередь возмущаться: – Я не мартышка, чтоб на деревьях спать. И вообще, по такой темноте я туда просто не дойду!

– Ладно, уговорила, – усмехнулся князь и театрально поклонился: – Тебе идти и не придется, так уж и быть.

Он ловко подхватил меня на руки и, не обращая внимания на возмущенный писк, направился… прямиком в ежевичные заросли. Не смертельно.

Если бы он еще при этом шел, как нормальный человек, а не баловался с гравитацией, прыгая от одной прогалины до другой!