Лед

– Думал, сдохну, – прохрипел он, жадно глотая ртом воздух.

– Неудивительно, – усмехнулся я и щелкнул пальцем по автомату, висевшему на плече у Макса. – Нормальных не было?

– А чем этот плох? – Макс поправил ремень АКСУ. – У меня «хеклер» не больше был, и ничего.

– Ну-ну. – Я закинул рюкзак себе на плечо, ухватил за один из ремней палатки и кивнул Николаю. – Хватай, и пошли.

Караульные без вопросов пропустили нас во внутренние помещения и даже подержали дверь открытой, пока мы в нее проходили. В торцевой стене коридора было вмонтировано толстое пуленепробиваемое стекло. Сидевший в напоминавшей кассу или обменный пункт комнатке охранник внимательно осмотрел нас, сверился со списком и повернул рычаг, открывающий дверь в досмотровую.

– Что-то с самого утра зачастили, – проворчал пожилой прапорщик, сидевший за письменным столом у левой стены досмотровой. – Давайте сюда ваши мандаты.

– Ма-а-анда-а-аты… Сам ты манда-а-ат, – передразнил его одетый в испачканный машинным маслом комбинезон контролер, занимавший стол с поцарапанной столешницей напротив. – Оружие к досмотру приготовьте.

Я забрал у Макса документы, пропуск отдал прапорщику, разрешение на оружие – контролеру.

– Да что ты мне эти бумажки суешь? – возмутился тот и кинул листки обратно. – Оружие давай.

– Цель выхода за городские стены? – Прапор открыл потрепанный журнал с заклеенной газетой обложкой и принялся что-то там заполнять.

– Там все написано. – Мне было не до него, я расчехлил ружье и передал его контролеру. Макс последовал моему примеру.

– Написано-то оно, конечно, написано. А я, может, читать не умею, – пробормотал себе под нос прапорщик и перевернул страницу. Скучно ему здесь в четырех стенах сидеть, вот и развлекается, как может. Сейчас еще ничего, а что к концу смены будет?

– Ну и учился бы, а то сидишь, штаны протираешь, – немедленно отозвался техник, кисточкой нанося на пломбу какую-то вязкую массу. Я ощутил легкий разряд магической энергии, и пломба вместе с проволокой рассыпалась в пыль.

– Я не штаны протираю, – прапорщик закрыл один журнал и достал другой, не менее обшарпанный, – а реализую предоставленную мне начальством возможность заработать геморрой. Это, между прочим, единственное, что здесь можно заработать.

– И не говори, – вздохнул контролер и занялся автоматом Макса.

Я перестал обращать на него внимание, взял ружье и зарядил пять винтовочных патронов и один ружейный двенадцатого калибра с картечью. Потом, положив штуцер на край стола, расшнуровал рюкзак Макса и начал распределять абы как запиханные в него запасы в свой вещмешок и рюкзак Ветрицкого. О, вот и бинокль. Ну, конечно, отдали, что не жалко, – черный железный бинокль был образца Второй мировой войны. Точно, год выпуска 1945. Ладно, на безрыбье и рак рыба: шестикратное увеличение лучше, чем никакое. Я поправил кожаный футляр, закрывающий окуляры, и повесил бинокль на шею.

– Гранаты дали? – спросил я у Макса, когда вес и объем содержимого наших мешков стал более-менее одинаковым.

– Да.

– И где они?

– Здесь. – Контролер подвинул на край стола сумку с гранатами. – Можешь забирать.

– Ты зачем пломбы ставил? – Я взял сумку и повернулся к Максу. – У тебя же разрешение на вынос было.

– А я без понятия, мне так со склада выдали. – Макс забрал АКСУ и, вытащив из рюкзака рожки с патронами, сразу же вставил один из них в автомат. После этого он сунул два рожка в карманы, нашитые по бокам на полушубок, и усмехнулся: – Я богат! Я, блин, чертовски богат!

– В смысле? – не понял его Ветрицкий.

– А чего непонятного? За сто двадцать автоматных патронов кучу бабок срубить можно. – Макс закинул автомат на плечо и несколько раз подпрыгнул, проверяя, не болтаются ли рожки.

– Идиотизм какой-то. Неужели так сложно наладить производство боеприпасов? – удивился Николай.

– Сложно. – Я засунул сумку с гранатами себе в вещмешок. Быстро на этом деле деньги не срубишь: и организовать производство время надо, и через границу иногда крупные партии патронов все же проходят, так что цены на несколько месяцев даже падают. А боеприпасы местного производства дороже привозных получаются. Пока дороже, но вкладывать деньги на перспективу страшно – жезлы, заряженные «свинцовыми осами» и «дыроколами», медленно, но стабильно дешевеют. Скинут Гимназия или Братство цены, и вылетят все инвестиции в трубу. – Никто деньги вкладывать не хочет.