Аврора Горелика (сборник)

КЛАВДИЯ

Со свидания пришел. Видишь, природу благодарит. Проняла его птичка.

РОЗА

Ах, этот Моногамов! Он влюблен больше всех!

КЛАВДИЯ

Рехнулась, Розка? Знаешь, какие будут последствия? Страшно подумать!

ЛАЙМА

(сжимает руки на груди). Девочки, ко мне! Ташкент же! Ташкент в эфире!

Леша-сторож и Леша-швейник на просцениуме. Заговорили «тайными голосами».

ЛЕША-ШВЕЙНИК

Давай начистоту – у тебя что-нибудь было с этой Цаплей?

ЛЕША-СТОРОЖ

Она меня с ума сводила. Я боялся влюбиться. Больше ничего.

ЛЕША-ШВЕЙНИК

Боюсь, что я бы не испугался. Я бы загремел со страшной силой. К счастью, я приехал, когда все уже началось. Теперь уже ничего не поделаешь.

ЛЕША-СТОРОЖ

Он вовремя явился, этот международник. Теперь его разоблачат, а не меня.

ЛЕША-ШВЕЙНИК

Да, страшно даже подумать, что будет, когда вернется Степанида.

ЛЕША-СТОРОЖ

Послушай, а тебе не кажется…

ЛЕША-ШВЕЙНИК

Нет уж, милый! Хватит с меня раздавленного огурца. Мы тут бессильны. Ведь это же…

ЛЕША-СТОРОЖ

Вот именно. Нарушение вся-чес-ких норм!

МОНОГАМОВ

(внезапно оборачивается к ним, сияя огромными глазами). Друзья, разделите со мной хоть немного счастья!

ЛЕША-ШВЕЙНИК

Чего ж тут делить-то? Одна была и та скрадена. (Леше-сторожу.) Где маленькая белого вина? (Хватает его за грудки.)

ЛЕША-СТОРОЖ

Человека убивают за чекушку.

Сплелись и катаются по полу в фиктивной драке.

На сцену, семеня, выбегают старики Ганнергейты.

ЦИНТИЯ

(виновато). Алас, если имеем нах театр один штюк сцена…

КЛАРЕНС

(виновато). Значит, нужна нах сцена айн штюк дер мауэр. (Быстро водружает в углу сцены легкую фанерную ширму.)

ЦИНТИЯ

Если зи хабе стена, значит, она хабе…

КЛАРЕНС

Гвоздь! (Вбивает в стенку гвоздь.)

ЦИНТИЯ

Иф ви хэв стена и гвоздь…

КЛАРЕНС

Надо повесить ружье! (Вешает ружье.)

ЦИНТИЯ

(печально смеется). Если нах мауэр висель ружье…

КЛАРЕНС

(разводит руками). Оно должен…

ЛЕША-СТОРОЖ

(хватает Кларенса за ногу). Отдавай чекушку «столицы», Кларенс!

ЛЕША-ШВЕЙНИК

(хватает за ногу Цинтию). Где маленькая белого вина, Цинтия?

Кларенс вынимает из своей торбы огромную, литра на три, «маленькую». Два друга в счастливом «отпаде».

ЛЕША-СТОРОЖ

Я ж тобе гуторил – черти скрали!

ЛЕША-ШВЕЙНИК

Но отдали же ж! Отдали! И за это им спасибо! Огромное спасибо!

Старики Ганнергейты, скромненько кланяясь, потихонечку отступают к телевизору.

МОНОГАМОВ

(перехватывает их). Спасибо вам, милые мои старики Ганнергейты, суслики мои, чертенята мои, шпиончики, тени Великой Войны! Быть может, только вы одни и знали раньше мою Цаплю, догадывались, что она не простая швея, каких вокруг сотни, и, когда она, стоя на одной ноге в болоте, грустно смотрела на этот пансионат, как на недоступный волшебный замок, вы иногда ободряли ее, приносили ей какой-нибудь скромный моллюск. Спасибо!

ИЗ ТЕЛЕВИЗОРА

Наши камеры установлены на Центральном стадионе Ташкента. Сейчас перед лицом разъяренной толпы состоятся соревнования по прыжкам в высоту на приз Ташкентского землетрясения.

ЛАЙМА

Я без сознания.

МОНОГАМОВ

(к сестрам). Девушки, вам знакомо чувство любви?

РОЗА

(гордо). Да, Моногамов, я понимаю, о чем вы говорите.

КЛАВДИЯ

А чего это вы тут все ходите и всем свою любовь навязываете? (Хохочет.) Весь уже лягушками пропах!

МОНОГАМОВ

(восторженно). Да-да, я весь уже лягушками пропах!

ЛЕША-СТОРОЖ

А у ей хахаль в Польше, Вантяй!

МОНОГАМОВ

Да-да, в нее кто-то влюблен из Ольштынского воеводства. Мне жаль его.

ЛЕША-ШВЕЙНИК

(из-за бутылки). Бодай меня за пазуху, кажись, слаба она на передок?

МОНОГАМОВ

(радостно). Да-да, она слаба на передок!

ЛЕША-ШВЕЙНИК

(берет Моногамова под руку, отводит в сторону, тайным голосом). Старина, мне безотлагательно нужно с вами поговорить.