Аврора Горелика (сборник)

Разве осенью готовятся к экзаменам?

СВЕТЛАНА

Нынче весна, ты что, забыла?

ОЛЯ

Так не готовятся – без книг и без конспектов.

СВЕТЛАНА

Да я и не готовлюсь, кто тебе сказал? Я просто думаю. Я такая девушка – мучающаяся, думающая…

ОЛЯ

О чем ты думаешь?

СВЕТЛАНА

(встает). Дать Кисточкину или нет?

ОЛЯ

(вздрогнув). Ты его любишь?

СВЕТЛАНА

Ну!

ОЛЯ

А он тебя?

СВЕТЛАНА

У-у-у!

ОЛЯ

(неожиданно начинает плакать в три ручья). Такая, да? Такая стала?

СВЕТЛАНА

Брось, не плачь, все заживет.

ОЛЯ

(сквозь слезы). Ты красивая, гордая, грубая, тебе двадцать лет… Вон ты какая – милая моя…

СВЕТЛАНА

Тебе нравится Кисточкин?

ОЛЯ

Нет! Наверное, только мне он и не нравится. Все в нашем доме от него в восторге – и умница, и весельчак, и красавец, стильный такой и путешественник, а мне он не нравится.

СВЕТЛАНА

Почему?

ОЛЯ

Потому что он не без странностей.

СВЕТЛАНА

(поет, явно кого-то пародируя). Осень пришла, пора моей мечты…

ОЛЯ

Ведь ты сказала – весна…

СВЕТЛАНА

Господи, а не все ли равно? (Садится и снова отрешенно смотрит прямо перед собой.)

Оля смотрит на нее, отступает на шаг, еще на шаг и, закрыв лицо руками, убегает.

Завтрак у Принцкеров подходит к концу. Марк Борисович уже встает, причесывает свою редкую шевелюру.

МАМА ПРИНЦКЕР

Нет, Марк, ты не прав – сейчас нужно все внимание семьи сосредоточить на Оле. Это очень рисковый возраст и появляются опасные настроения.

Принцкер пожимает плечами.

БАБУШКА

(Маме). Деточка, ты не права. Ведь так бывает всегда. Я хорошо помню свою юность – сколько грез, сколько фантазий…

МАМА ПРИНЦКЕР

Мама, ваша юность проходила в другую, принципиально другую эпоху. Марк, послушай!

ПРИНЦКЕР

(смотрит на часы). Прошу тебя, быстрее, я опаздываю на работу.

МАМА

Дело в том, что я обнаружила у Ольги, случайно увидела, наткнулась буквально, вот на это письмо.

ПРИНЦКЕР

Я опаздываю, давайте вечером…

МАМА

Стыдись, Марк, речь идет о судьбе твоей дочери. И потом уже занимаешь такое положение, что можешь опоздать на несколько минут.

ПРИНЦКЕР

(нервничает). У нас сейчас поставили какие-то автоматические часы, они пробивают на твоем талоне точное время.

БАБУШКА

(со вздохом). Прогресс!

МАМА

Я настаиваю! Это письмо Оле написал Женя Кисточкин.

БАБУШКА

Боже мой!

ПРИНЦКЕР

Женя? Какие-нибудь шутки, да? Поток остроумия? (Очень нервничает.)

МАМА

Хороши шутки! Слушайте! (Подносит к глазам письмо.)

Незамеченная входит Оля и замирает, увидев в руках матери письмо.

МАМА

(читает). «Милая Елка! Прости, что я так тебя называю, но мне нравится так тебя называть. Ты знаешь давно, еще с четырнадцати лет, что я тебя люблю, но между нами огромное расстояние – возраст. Ведь мне сейчас уже тридцать лет. Помнишь песню: отчего ты мне не встретилась, юная, нежная, в те года, года далекие, в те года… Я знаю, что отзвуком на мое признание с твоей стороны будет только жалость, а жалость унижает человека. Мне остается только молчать и смеяться. Ведь зритель платит, смеяться должен он… Это смех сквозь слезы. Прости меня, Елка, за это письмо. Женя».

БАБУШКА

Какой слог!

МАМА

(Принцкеру). Теперь ты можешь бежать к своим автоматическим часам.

ПРИНЦКЕР

Да-да, я пошел.

МАМА

(драматически). Подожди, несчастный! На письме следы губной помады. Она мазала губы и целовала его! Что делать, скажите!

БАБУШКА

Может быть, отказать ему от дома?

ПРИНЦКЕР

Дельная мысль. (Смотрит на часы.)

МАМА

Нет, Женя не виноват – Ольга сама вынудила его. Она кокетничает, строит глазки, усвоила себе походку этой Светланы, а Женя ведь здоровый молодой человек. Он тут ни при чем.

Оля подбегает к матери и вырывает у нее письмо.

ОЛЯ

Я сама написала это письмо! (Убегает.)