Кристина

— Эрни звонил, — сказал он. — Просил связаться с ним, если ты придешь не позже половины двенадцатого.

Я взглянул на часы. Они показывали одиннадцать двадцать. Но не слишком ли много было Эрни и его проблем для одного дня?

— Ну?

— Что ну?

— Ты позвонишь ему?

Я вздохнул.

— Конечно, позвоню.

Наскоро перекусив, я набрал номер Эрни. Он снял трубку после второго гудка. У него был взволнованный и счастливый голос.

— Дэннис! Где ты был?

— Играл в шары, — буркнул я.

— Слушай, я сегодня вечером был у Дарнелла! Это просто великолепно, Дэннис, — он выгнал Реппертона! Реппертон ушел, и я могу остаться!

Меня снова кольнуло неопределенное чувство страха.

— Эрни, ты в самом деле считаешь, что тебе следует туда возвращаться?

— Что ты имеешь в виду? Реппертон ушел. Тебе это не нравится?

Я вспомнил о том, как Дарнелл встретил Эрни, когда тот в первый раз появился в его гараже. Я вспомнил красное от стыда лицо Эрни, когда он сказал мне, что Дарнелл вместо платы за стоянку велел ему выполнить — два-три поручения. Мне подумалось, что Уилл Дарнелл мог получать большое удовольствие, унижая его в присутствии своих партнеров по карточному столу: «Эй, Уилл, кто у тебя убирается в туалете?.. Кто? Да есть тут парень по фамилии Каннингейм. Его родители преподают в университете, а он здесь проходит курс по вымыванию дерьма из толчков». И все вокруг начинают смеяться. Эрни мог стать низшей кастой в гараже на Хемптон-стрит.

Но ничего подобного я не сказал Эрни. Он сам должен был решать, что ему делать. В конце концов это не могло продолжаться слишком долго — Эрни был достаточно умен. Или так казалось.

— Мне нравится, что Реппертон ушел, — сказал я. — Но я надеялся, что Дарнелл будет только временной мерой. Все равно двадцати долларов в неделю не хватит на детали и инструменты, которые тебе понадобятся.

— Потому-то я и ездил к Дарнеллу! — воскликнул Эрни. — Я предложил ему двадцать пять долларов.

— О Боже! Если бы ты дал объявление в газете, то уверяю тебя…

— Нет, дай мне закончить, — перебил меня Эрни. По голосу чувствовалось, что он еще был взволнован. — Когда я зашел к нему, он сразу стал извиняться за Реппертона. Он сказал, что был несправедлив ко мне.

— Он так сказал? — Я верил словам Эрни, но не доверял Дарнеллу.

— Ну да. И он предложил отработать у него часть платы за стоянку. Раскладывать инструменты, смазывать подъемники, что-нибудь вроде того. Десять, а может, двадцать часов в неделю. Тогда я буду платить десять долларов за место в гараже и половину стоимости инструментов. Что ты на это скажешь?

Я подумал, что это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Побереги задницу, Эрни.

— Что?

— Мой отец говорит, что он плут и мошенник.

— Я этого не заметил. Думаю, это все просто разговоры. Он порядочный грубиян, но не более того.

— Только советую тебе держать ухо востро. — Я переложил телефонную трубку в другую руку. — Смотри в оба и сваливай оттуда, как только увидишь что-нибудь неладное.

— Ты говоришь о чем-то определенном?

Я вспомнил о темной истории с наркотиками.

— Нет, — сказал я. — Просто я не доверяю ему.

— Ну-у… — сомнительно протянул он и, помолчав, вернулся к первоначальной теме — к Кристине. — Я не знаю, что со мной будет, Дэннис, если я не починю ее. Кристина… она действительно вся побита. Кое-что мне удалось сделать для нее, но чем больше я привожу ее в порядок, тем больше нахожу повреждений. Во многих я даже не могу разобраться, но надеюсь, что разберусь в скором времени.

— Угу, — без особого удовольствия произнес я. После разговора с Лебэем мои симпатии к предмету его любви пересекли нулевую отметку и двигались в отрицательную сторону.

— Ей нужно поменять всю переднюю часть и тормозные колодки… рессоры… Я могу попытаться отполировать поршни… Но мне не хватает тех пятидесяти пяти долларов, которые я получил на стройке. Ты меня понимаешь, Дэннис?

Чувствуя, как у меня засосало под ложечкой, я вспомнил одного парня, который раньше ходил в школу вместе с нами. Его звали Фрэдди Дарлингтон. Фрэдди не отличался большим умом, но он был хорошим парнем с хорошим чувством юмора. И вот полгода назад он подцепил какую-то потаскуху из ночного варьете. Она его скрутила в два счета, и у них должен был родиться ребенок. Фрэдди пришлось бросить школу и устроиться на работу посудомойщиком в том же варьете, из которого недавно ушла его подруга. С тех пор Фрэдди стал выглядеть на десять лет старше, и, встречаясь с ним, я был готов заплакать, потому что знал, где его избранница пропадала по вечерам. А ведь он говорил о ней без тех просительных интонаций, которые я слышал в голосе Эрни: «Вам она нравится, да? Правда, она хорошая? Ведь она не совсем большая дрянь? Ведь, может, это просто дурной сон, и я скоро проснусь, правда? Правда? Правда?»