Друзья и звезды

В.М. Про себя.

М.В. Или все-таки про меня? В связи с этим, Володь, вопрос первый, с которого наконец-то я нашел место и время начать поговорить: мы с вами знакомы лет десять… пятнадцать?

В.М. Я скажу точно — в 2001-м году я взял у вас интервью, познакомившись с вами в том же году.

М.В. О’кей, пусть будет 12, пусть будет даже 11,5. Теперь расскажите — мы с вами ровесники и более или менее находимся в одном социальном слое. Почему мы на «вы»? Вопрос к вам.

В.М. Гм. Мне никогда это не мешало. Если я начинал с человеком разговаривать на «вы», никакие брудершафты мне уже были не нужны. Я никогда не пил на брудершафт. Возможно, это семейное. Моя мама — Марина Пастухова-Дмитриева — она была первый раз замужем за Владимиром Владимировичем Дмитриевым — замечательным художником, главным художником МХАТа и Большого театра. Он был на 17 лет ее старше, она всю жизнь до его последнего дня была с ним на «вы».

Такое случается. И совершенно не мешает людям.

М.В. Безусловно, случается. Но так как я затрудняюсь представить себя в качестве не только вашей сестры, но и вашей жены, то определенное неудовлетворение по-простому выражу: потому что зачем? Вам виднее, человека надо уважать и принимать таким, какой он есть, особенно когда, слава Богу, есть что принимать.

Таким образом, как вы — нормальный филолог, переводчик — стали телевизионщиком?

В.М. Я филологом никогда не был.

М.В. А кем же вы были?!

В.М. Когда мы закончили филологический факультет…

М.В. Здрассьте, а на кого же учили там?

В.М. Да, я учился на филолога. Филологический факультет МГУ, нидерландский язык и литература. Когда мы его закончили и наконец-то сдали все госэкзамены, мы уже были в здании на Ленинских горах… или на Манежке, я не помню. Так мы с моим товарищем Колей Лапотенко, который был первым браком женат на внучке Молотова, которая тоже училась у нас на курсе. Мы с ним пошли в чебуречную, взяли бутылку водки и по два чебурека и долго выясняли: что такое фонема и что такое морфема. Он при этом учился десятый год, я — шестой. Вот.

Поэтому филологом я себя никогда не считал. Я считал, что филология — это способ немного образовать себя, ну, во всяком случае, если ты хочешь. А голландский я выучил замечательно. И лучше меня в стране говорил только один человек по-голландски.

М.В. Посол Нидерландов?

В.М. Нет, из тех, кто имел гражданство. Это был мой учитель — Владимир Белоусов — один из моих учителей. Он говорил всегда лучше меня.

М.В. В каком году вы кончили филфак московский?

В.М. Это был 73-й год. И сразу пришел в АПН.

М.В. Вы пришли в АПН, вы стали журналистом. И куда вас отправили?

В.М. Никуда. Я пришел…

М.В. Но вы в Москве работали?

В.М. Да, я пришел на Пушкинскую площадь, в издательство «Западная Европа».

М.В. Что это такое было — «Западная Европа»?

В.М. Там были все страны Европы. И я попал в редакцию, где была Франция и Бельгия…

М.В. Редакция издательская, газетная или радиовещания?

В.М. Нет-нет-нет. Это писатели…

М.В. Литература?

В.М. Я издавал журнал. Ну, не я издавал, я делал его. Журнал еженедельный.

М.В. Вы были редактором еженедельного журнала на голландском языке?

В.М. Да, но он печатался в Голландии от имени нашего посольства, под его маркой. И плюс я в него писал все время.

М.В. Одна секундочка. Это был коммунистический журнал?

В.М. Ну естественно!

М.В. Это был советский, значит, голландский журнал.

В.М. Это был еженедельный информационный бюллетень посольства СССР в Нидерландах, если точно его называть. Но он был на 24 полосах.

М.В. Это продавалось в Голландии?

В.М. Нет, он распространялся.

М.В. Значит, бесплатно.

В.М. И даже мои статьи тоже были бесплатны. Может быть, когда-то за них и получали деньги, но вряд ли.

Один раз я принес АПН большой доход, поскольку я был единственным журналистом, допущенным на процесс над Матиасом Рустом, который сел на Красной площади.

М.В. Какой блеск!

В.М. Причем меня допустили туда с камерой, с которой я никогда не работал. Я уже уходил из АПН на телевидение, практически уходил. И вот тогда мне сказали, что АПЦ получило чуть ли не 900 тысяч марок за эксклюзивность съемки.