Комната старинных ключей

– Так я уже… Вот уже… Вот уже разобрались, выяснили, что у всех чэ-ю разное. Чувство юмора, значит. А у кого-то его и вовсе нет.

Он изобразил шутовской поклон Макару с Бабкиным, сделал Полине «козу» и увел Анжелику в бильярдную. Всей спиной сигнализируя, что победа осталась за ним.

Бабкин проводил их тяжелым взглядом.

– Слушай, Илюшин… А ты не думал о том, что «привратников» может быть двое?

– Я обо всем думал, – в голосе Макара звучало легкое раздражение. – Тараса мы выслушали. Полина, теперь ваша версия случившегося.

– Он ко мне подкрался. Я сидела. Оборачиваюсь, а там он. Вот и все.

Кажется, Илюшин удивился ее лаконичности. Но Полина никак не могла сосредоточиться, чтобы описать все в красках: и лицо Воловика, и собственный страх.

Что-то сейчас было не так. Она не могла понять, что именно. Какая-то неправильность присутствовала во всей этой сцене, вполне очевидная и ясная. Но ей никак не удавалось ее ухватить.

«У тебя мозги разъезжаются».

«Но ведь что-то и в самом деле не в порядке!»

– Значит, он просто подкрадывался, – задумчиво повторил Илюшин. – Тогда я склонен согласиться с тем, что Тарас Иммануилович запланировал неудачную шутку. Или кто-то отвлекал наше внимание.

Он выразительно посмотрел на Бабкина.

– Черт! – выругался тот. – Библиотека!

И исчез.

Полина уже раскаивалась в том, что подняла тревогу. Рядом с Илюшиным ее страхи рассеялись. Осталось только это странное чувство…

– Фотошоп… – вслух подумала она.

– Что?

Пришлось пояснить.

– Иногда смотришь на фотографию и чувствуешь, что с ней что-то не так. А понять, что именно, не можешь. Так часто бывает, если, например, тени на снимке лежат неправильно. Нужно долго вглядываться, чтобы заметить это.

– И?

– Сейчас у меня такое же ощущение. Я не понимаю почему. Как будто у половины предметов не хватает теней, а у другой половины они лежат не в ту сторону.

– Вон оно что, – сказал Макар таким тоном, что Полина сразу почувствовала себя глупо.

В самом деле: сначала подняла крик, теперь бормочет что-то невнятное про фотошоп и тени. Он, наверное, тоже думает о ней: «Бедная экономка немножко спятила».

А вдруг и в самом деле спятила? Испугалась безобидного Тараса и сама переполошила всех. Теперь вот не может отделаться от навязчивого ощущения.

– Пора на ужин, – несчастным голосом напомнила Полина.

Макар зачем-то обернулся, осмотрел пустой коридор. Наклонился к ней и веско сказал:

– Послушайте и запомните. Мы сейчас пойдем в столовую. И вы будете вести себя как обычно. Не подавая вида, что вы кого-то подозреваете, ясно?

Полина молча кивнула.

– Против нас играет человек умный, хитрый и жестокий. Нельзя его спугнуть, понимаете? Второго шанса у нас не будет. Заставьте себя смотреть на каждого из них так, как будто это всего лишь гости Анжея. Надоевшие, неприятные. Но не более того. Справитесь?

Полина не была в этом уверена.

– Может, мне лучше отсидеться в библиотеке? – шепотом предложила она.

– Все должно идти как обычно. Я не хочу, чтобы этот человек что-то заподозрил. В библиотеке останется Сергей. Ему как раз хватит работы до десяти.

– А потом?

– А потом он уйдет, и путь будет свободен. Так вы пойдете со мной в столовую?

– Если надо… – сказала Полина голосом героического новобранца, готового отправиться в бой по приказу.

– Вот и отлично. И не волнуйтесь, все будет хорошо.

Илюшин направился к лестнице. Полина следовала за ним, рассматривая вязку тонкого серого свитера.

До чего же страшно! Страшно сидеть в одной комнате с убийцей и гадать: знает он, что его подозревают? Или нет? «Не подавайте вида», – велел Макар Илюшин. Легко сказать! Кто, как не он, утверждал, что у нее все написано на лице?

Надо заполнить мысли чем-то нейтральным… Например, узором свитера. Тогда она не станет испуганно таращиться на каждого из гостей.

Две петли лицевые, три изнаночные. Будем думать о стареньком журнале с выкройками, о свитере, о том, как бабушка Макара Илюшина вязала его долгими осенними вечерами под шум дождя.

Минуточку.

Осенними вечерами.

Дождливыми вечерами.

Свитер.

Полина остановилась.

Вот он, фотошоп! Та деталь, которая не вписывалась в общую картину!

– Макар! – позвала она. – А почему у вас свитер сухой, если вы бежали из оранжереи?

Глава 12

– Так когда, вы говорите, приезжает Анжей?