Мишахерезада

Система давала сбои. Газета помещала фоторепортаж об американских безработных. Очередь выглядела нереально хорошо одетой. У нас таких вещей купить было негде. У городских читателей это рождало излишнюю мысль, что безработным быть, конечно, очень плохо, но уж работая они жили будьте-нате. Реакцию деревенских читателей следует охарактеризовать как лишенную мыслей тоскливую злобу.

Биография великого русского певца Шаляпина повествовала, как перед смертью он хотел на родину, в Россию, в Москву!.. Естественный вопрос, какого же хрена этот голосистый брат трех чеховских сестер не мог на свои гонорары купить билет и приехать в Москву, естественного разрешения не получал. Мало ли типа кто чего хотел. Хочется, перехочется, перетерпится. Умирающий талант нежен и капризен, как беременный. Но патриот!

Журналистка нашла Войнич, Этель Лилиан, автора одного из главных советских бестселлеров «Овод», пламенные карбонарии против австрийских реакционеров. Девятнадцатый век. Подруга русских народовольцев — жива, жива! Столетняя блоха была обнаружена в Нью-Йорке, в небоскребе, полностью забывшая русский и нимало не интересующаяся светлой жизнью в СССР. Момент выплаты ей безумных гонораров за астрономические тиражи сотен переизданий в Союзе — этот момент даже не встал.

Мы не платили Хемингуэю, не платили Фолкнеру, не платили Ремарку, потомкам любимого Сент-Экзюпери мы подавно платили шиш с маслом. Мы «не находились в конвенционном поле». Зачем платить, если можно и так.

А они, жирные твари, нашим писателям платили. Но мы им, то есть своим писателям буржуйские деньги, все равно не платили. Гонорары перечислялись через Внешторгбанк и забирались ВААПом, была такая организация по отъему авторских прав. А мимо Внешторгбанка шла статья за валютные операции (валютчиков по этой статье иногда шлепали).

Люди искусства регулярно попадали впросак (это промежуток между вагинальным и анальным отверстиями, подсказывает циничный консультант из памяти). Идет указ: отпраздновать юбилей Пушкина, показав его всемирное значение. Включается механизм подготовки юбилея по всем статьям. Самой вопиющей для народа оказывается та интересная статья, что почти все потомки Пушкина живут на Западе, причем, опять же, не говорят по-русски. А?! Гм. Почему там? При советской власти их бы никто не выпустил. При царизме им и так неплохо было, дворянство, имения, средства, положение. Напрашивалось неприятное: смылись в Гражданскую войну-с…

А вот и внучка Льва Толстого, а вот и правнук! Все там, за шеломянем еси.

Идеологическая борьба доходила до того, что американский роман «Живи с молнией» перевели «Жизнь во мгле».

Шедевром и бестселлером была книга правдиста Юрия Жукова «На фронтах идеологической войны». Разделы именовались: «Литературный фронт», «Театральный фронт», «Музыкальный фронт». Все ихнее было деградирующим, реакционным и антигуманным, шарлатанством по форме и диверсией по содержанию. Битлам, веберам и раушенбергам мужественно противостояли коммунисто-реалисты, близкие народу и заветам классики. Они были в загоне, в бедности, их никуда не пускали. Я храню этот образец злокачественного маразма — для памяти.

А вот и образец мироотношения — стишок против стиляг из журнала «Крокодил»:

• Иностранцы? Иностранки?
• Нет! От пяток до бровей —
• это местные поганки,
• доморощенный Бродвей!

На карикатуре рядом кривлялись пестрые уроды.

Образ иностранца в советских СМИ — тема отдельных диссертаций по политтехнологии. Иностранец — крикливо и дорого одетый циник, лишенный патриотизма и руководствующийся наживой. Так выглядели иностранцы в советских фильмах. Страна происхождения не важна. Таковы все белые. Азиаты — коварны, льстивы, жестоки. Африканцы и вообще негры — простодушны и сравнительно человечны. Нищие всех стран и рас — это хорошие люди, добрые и честные, за то и страдают. Идеал человека — нищий негр-коммунист.

Иностранцы — никудышные солдаты, трусоватые и развращенные комфортом, умирать за родину не хотят. Не нам чета. Вот только немцы получше. И японские фанатики. В Корее мы американцам вломили. И на Кубе у них оказалась кишка тонка. И во Вьетнаме бьем. В рационе солдата саморазогревающиеся консервы, кетчуп и туалетная бумага… пародия, а не солдат.

Любой иностранец — возможный шпион и всегда идеологический враг. Только проверенные и специально назначенные товарищи могут общаться с ними.