Двери Между Мирами

«Вези меня туда, сволочь», – повторил стрелок, и большой палец опять неторопливо двинулся к правому глазу Морта. Он был еще в пути и до цели оставалось меньше полудюйма, когда Морт сдался.

Правая рука Морта снова передвинула рычаг возле руля, и они покатили в сторону станции «Кристофер-стрит», где около трех лет назад легендарный поезд «А» отрезал ноги женщине по имени Одетта Холмс.

– Ну и ну, ты глянь-ка, – сказал патрульный Эндрю Стонтон своему напарнику, Норрису Уиверу, когда сине-белая машина Диливэна и О'Мейры остановилась в половине квартала от них. Места для парковки там не было, но водитель и не пытался его найти. Он просто поставил машину во второй ряд, загородив проезд и предоставив плотному потоку машин, которым была запружена улица, кропотливо, дюйм за дюймом, прокладывать себе путь через оставшуюся лазейку подобно тоненькой струйке крови, пытающейся снабдить кислородом сердце, безнадежно забитое холестерином.

Уивер проверил цифры на правом переднем крыле. 744. Да, точно, тот самый номер, который назвала диспетчер.

Мигалки работали и все выглядело вполне кошерно… пока не открылась дверца и не вышел водитель. Костюм на нем, конечно, был синий, но не тот, к какому положены золотые пуговицы и серебряная бляха. Башмаки тоже были не полицейского образца – вот разве что Стонтон с Уивером проворонили меморандум, извещавший офицеров, что отныне форменная обувь будет поступать от Гуччи, но это казалось маловероятным. Вероятным казалось другое: это – тот самый гад, что угнал на окраине полицейскую машину. Он вылез, не обращая внимания на трубящие клаксоны и крики пытавшихся протиснуться мимо него водителей.

– Черт, – выдохнул Энди Стонтон.

«Приближаться в высшей степени осторожно, – сказала диспетчер. – Этот человек вооружен и крайне опасен». Обычно диспетчеров по голосу можно было принять за самых скучающих людей на земле (что, насколько знал Энди Стонтон, соответствовало истине), а потому тот почти благоговейный ужас, с которым девушка подчеркнула слово «крайне», заусеницей застрял у него в сознании.

Стонтон впервые за четыре года службы потащил из кобуры пистолет и покосился на Уивера. Уивер тоже вытащил свой пистолет. Они стояли у магазина деликатесов, примерно в тридцати футах от ступеней, ведущих к железнодорожным путям. Стонтон с Уивером знали друг друга достаточно давно и приспособились друг к дружке так, как могут только полицейские да солдаты-профессионалы. Не обменявшись ни единым словом, они отступили в двери «Деликатесов». Дула револьверов смотрели вверх.

– Подземка? – спросил Уивер.

– Ага. – Энди бросил быстрый взгляд на вход. Час пик был уже в разгаре и лестницу, ведущую в подземку, заполонили люди, направлявшиеся к своим поездам. – Надо брать его прямо сейчас, пока он не успел близко подойти к толпе.

– Ну, давай.

Они один за другим выступили из дверей магазина – образцовый тандем. Роланд сразу же признал бы в этих стрелках противников гораздо более опасных, чем первые два. Одна из причин заключалась в том, что они были моложе; а еще (хотя Роланд об этом не знал) некий неизвестный диспетчер навесил ему ярлык «крайне опасен», что в глазах Энди Стонтона и Норриса Уивера приравнивало его к злобному и свирепому тигру. «Если он не остановится в ту же секунду, как я велю ему остановиться, он покойник», – думал Энди.

– Стоять! – пронзительно выкрикнул он, выбрасывая вперед обе руки с зажатым в них пистолетом и резко приседая. Уивер рядом с ним сделал то же самое. – Полиция! Руки за го…

Больше Стонтон ничего не успел сделать: субъект в синем костюме кинулся к лестнице, ведущей на перроны. Двигался он стремительно, со сверхъестественной скоростью. Тем не менее Энди Стонтон уже завелся. Стрелки на всех его циферблатах подскочили до максимальной отметки. Он крутанулся на каблуках, чувствуя, как на него спадает покров бесстрастной холодности – ощущение, которое Роланд тоже узнал бы. В сходных ситуациях он и сам неоднократно испытывал то же.

Немножко поцелившись в бегущую фигуру, Энди нажал курок своего .38 и увидел, как человек в синем костюме волчком завертелся на месте, силясь удержаться на ногах. Потом он упал, а пассажиры, за считанные секунды до этого сосредоточенные лишь на одном – как бы пережить очередную дорогу домой на метро – с визгом бросились врассыпную, точно перепелки. Им вдруг открылось, что сегодня после обеда придется пережить не только поездку в пригородном поезде.