Двери Между Мирами

– В бога-мать, напарник, – выдохнул Норрис Уивер, – ты его замочил.

– Знаю, – сказал Энди. Его голос не дрогнул. Стрелок пришел бы в восхищение. – Пойдем, посмотрим, кто он был такой.

«Я умер! – визжал Джек Морт. – Я умер, меня из-за тебя убили, я мертвый, я…»

«Нет», – отвечал стрелок. В щелки между веками он увидел: к нему, по-прежнему с оружием в руках, приближаются полицейские. Эти были моложе и проворнее тех, что поставили свой экипаж у оружейной лавки. Проворнее. И по крайней мере один из них чертовски хорошо стрелял. Морт (а вместе с ним и Роланд) должен был бы умереть, умирать или получить серьезное ранение. Энди Стонтон стрелял, чтобы убить, и его пуля пробуравила левый лацкан пиджака Морта. Более того, пуля пробила нагрудный карман рубашки – но дальше не прошла. Жизнь обоим мужчинам – и тому, что внутри, и тому, что снаружи – спасла зажигалка Морта.

Морт не курил, зато курил его начальник (Морт втайне рассчитывал на будущий год к этому времени занять его место). Соответственно Морт купил в магазине фирмы «Данхилл» серебряную зажигалку за двести долларов. Бывая в обществе мистера Фрэмингэма, Морт подносил ему огонька отнюдь не всякий раз, как тот совал в пасть сигарету – это бы слишком смахивало на подхалимаж. Только время от времени… и, как правило, в присутствии еще более высокого начальства – кого-нибудь, кто сумел бы оценить: а) спокойную учтивость Джека Морта и б) хороший вкус Джека Морта.

Умные люди предусматривают все возможные шаги.

На сей раз такая всеобъемлющая предусмотрительность спасла жизнь и ему, и Роланду. Вместо того, чтобы ударить Морта в сердце (самое обычное, такое же, как у всех людей; к счастью, страсть Морта к фирменным вещам – вещам хороших торговых марок – под кожу не углублялась).

Разумеется, его все равно ранило. Когда в вас угодит пуля крупного калибра, нечего и думать выйти сухим из воды. Зажигалку вдавило Морту в грудь так сильно, что образовалась вмятина. Серебряная вещица сплющилась, а затем разлетелась на кусочки, оставляя на коже Морта неглубокие бороздки; один тонкий острый осколок разрезал левый сосок Морта почти пополам. Вдобавок горячая пуля подожгла пропитанную бензином фетровую прокладку зажигалки. Тем не менее, пока блюстители закона приближались, стрелок лежал неподвижно. Тот полицейский, который не стал в него стрелять, твердил окружающим: не подходить, не подходить, держаться подальше, черт подери.

«Горю! – пронзительно взвизгнул Морт. – Я горю, потушите огонь! Потушите! ПОТУШИИИИИТЕ!»

Стрелок лежал без движения, слушая, как поскрипывают по мостовой башмаки приближающихся стрелков, не обращая внимания на визгливые крики Морта и стараясь не обращать внимания ни на внезапно запылавшие у груди уголья, ни на запах поджаривающейся плоти.

– Боже, – пробормотал кто-то, – ты что, стрелял трассирующей пулей, мужик?

Из дыры в лацкане пиджака Морта тонкой аккуратной струйкой поднимался дымок. По краям он просачивался более неряшливыми кляксами. Ноздрей полицейских коснулся запах горелого мяса – пропитанные жидкостью для зажигалок кусочки фетра, которыми был набит разорванный пулей корпус «Ронсона», и в самом деле загорелись.

И тут Энди Стонтон, который до сих пор действовал безукоризненно, совершил свою единственную ошибку – такую, за которую Корт, несмотря на прежние, достойные всяческого восхищения деяния Энди, отослал бы его домой со вспухшим ухом, растолковав, что одной ошибки почти всегда оказывается довольно, чтобы проститься с жизнью. Пристрелить субъекта в синем костюме Стонтон смог (чего на самом деле ни один полицейский о себе не знает, пока обстоятельства не вынудят его выяснить это), но мысль о том, что его пуля непонятным образом подожгла парня, наполнила его безрассудным страхом. Поэтому он, не задумываясь, нагнулся, чтобы потушить огонь, и только успел заметить блеск сознания в мертвых (Энди присягнул бы, что в мертвых) глазах, как стрелок с размаху ударил его ногой в живот.

Замахав руками, Стонтон отлетел назад, на напарника. Пистолет вылетел у него из руки. Уивер своего оружия не выпустил, но к тому времени, как он освободился от Стонтона, прогремел выстрел, и пистолет Норриса Уивера волшебным образом исчез, а рука, в которой он был, онемела, словно по ней ударили очень большим молотком.

Тип в синем костюме поднялся, на секунду задержал на них взгляд и сказал:

– Вы молодцы. Лучше тех, других. Посему позвольте дать вам совет. Не ходите за мной. Все уже почти закончилось. Я не хочу, чтобы пришлось вас убить.