Мечта handmade

–?Мне кажется, это никогда не кончится! – прошептала Татьяна.

Я тоже начала приходить к такой мысли. В одном из перерывов между дублями, когда я с голодухи стянула с тарелки на грязном столе листик салата (остальное уже было съедено), тетка-реквизиторша обвинила меня в жадности и прожорливости. После этого стало окончательно ясно, что все хуже некуда. Даже мысли об Овсянкине не помогали. В конце концов, мне расхотелось домой: уже стало просто все равно, где мы сегодня будем ночевать…

И в этот самый момент объявили, что съемки окончены.

Наконец-то! Неужели я буду вознаграждена за свои труды?!

Мы с Танькой бросились к Оксане за деньгами. И получили… по 300 рублей!

– А почему так мало? – ошарашенно спросила подруга.

– Всегда так! – ответила тетка.

На ее мерзкой физиономии читались невинность и удивление. Видимо, ничего странного в том, чтобы вкалывать тринадцать часов подряд за триста рублей, Оксана не находила. Ведь у нее-то зарплата была совсем другой! А тут речь шла всего лишь о массовке!

…По дороге домой мы с Татьяной не разговаривали: не было сил. Не знаю, как она, а я даже не думала ни о чем. Все окружающие люди, прохожие, пассажиры метро, продавцы и милиционеры казались мне огромной массовкой какого-то гигантского фильма, которая только делает вид, что живет реальной жизнью. В голове бессмысленно вертелось имя Бориса Овсянкина, не порождая уже никаких эмоций. Перед глазами стоял образ жареной курицы.

До дому я добралась в одиннадцать часов вечера.

Из дневника Тани Шмаровой

«15 июля 2010.

…Только к вечеру более-менее отошла от вчерашних съемок. Это просто ужас! Пока тусовалась там, сто раз пожалела, что позволила Ульяне втянуть себя в эту ерунду! Целый день сплошного унижения – и хоть бы деньги за это платили! По-моему, работы хуже, чем в массовке, невозможно придумать. Уборщицы и то получают больше денег и уважения. Но самое удивительное, что есть глупые люди, которые каждый день таскаются на съемки за 300 р. и воображают, что станут звездами! До тех пор, пока существуют эти дураки, не уважающие себя и готовые вкалывать бесплатно, нормальным людям ничего не заработать в массовке.

Кстати, за отсидку в зрительном зале во время съемок телешоу тоже платят 300 р. Об этом мне сказала Ульяна. Она же у нас собирается на съемки какой-то дурацкой передачи про суд, ее этот Овсянкин пригласил! Звала и меня с собой, ну уж нет, тут я пас, у меня есть занятие поинтереснее, чем просиживать попу, глядя на всякую ахинею!

Если бы я сама не передала Ульке это письмо, ни за что бы не поверила, что артист может заинтересоваться статисткой! Хотя… я и сейчас не верю. Что-то во всем этом не так. Подвох какой-то. Впрочем, Улька в восторге, она, кажется, уже заочно влюблена в этого Бориса (хотя ни я, ни она, ни мои родители ни разу не слышали о таком актере). Про Ищенко вообще не вспоминает. И про Елисея этого тоже… если он вообще существует. Зато про платье свое пурпурное, которое где-то увидела, никак не может забыть. Вбила себе в голову, что может быть хороша только в нем. А я что-то так ей рассочувствовалась, что решила дать в долг все, что заработала аудитом за это время. Наверно, еще и у любимого займу, когда ему аванс выдадут. Уверена, он мне не откажет, он такой славный! Пусть Ульяна купит себе это платье, раз без него жить не может! Подруга же все-таки!

А что касается нашего сегодняшнего свидания…»

Глава восьмая,

в которой выясняется истинная ценность некоторых вещей

Больше всего я боялась, что платья не будет. Только представьте: почти месяц мечтаешь о вещи, примеряешь, навещаешь ее в магазине, ссоришься из-за нее с предками, устраиваешься на работу, преодолеваешь всякие трудности… а потом наконец приходишь в магазин с деньгами (мой заработок плюс Танькин плюс ее парня плюс от родителей на карманные расходы) – и оказывается, что твоя мечта уже продана!

Страх оказался напрасным. Все экземпляры платья – от 40 до 50 размера – висели на прежнем месте. Не ушел ни один. У меня даже возникло ощущение, что их никто не мерил. Получается, платье не такое уж и хорошее, так, что ли?

Можно было бы сразу взять нужный размер и идти на кассу, но я почему-то решила еще раз примерить: вроде как сомневалась, что ли… Переоделась, посмотрела на себя в зеркало. Странно, прежнего восторга не было. Где же королева, которой я казалась себе в прошлые разы?

Нет-нет, платье было симпатичным. И оно мне шло. Я определенно не отказалась бы принять его в подарок. Но покупать за четыре тысячи?..