Тень твоей улыбки

Со дня развода четыре года назад они не разговаривали и не встречались, пока она не позвонила, чтобы выразить сожаление по поводу провала его новой постановки.

Теперь он, остро нуждаясь в поддержке, смотрел на нее через стол. Ей уже исполнилось сорок шесть, в волнистых волосах появились седые пряди, большие карие глаза по-прежнему завораживали… Он спрашивал себя, как вообще позволил ей уйти. «У меня не хватало ума понять, как сильно я ее люблю, – думал он, – и как хорошо она ко мне относится».

Марио, владелец ресторана, приветствовал их словами:

– Добро пожаловать домой.

После того как принесли заказанную бутылку вина, Питер сказал:

– Я знаю, Сью, это звучит сентиментально, но с тобой за этим столом я действительно чувствую себя как дома.

Она криво улыбнулась.

– Зависит от того, как ты понимаешь слово «дом».

Питера передернуло.

– Я забыл, какая ты резкая.

– Постарайся вспомнить. – Ее непринужденный тон смягчил упрек. – Мы сто лет с тобой не говорили. Как у тебя на любовном фронте? Ведешь активные действия?

– Никаких активных действий, и уже очень давно. Зачем ты мне позвонила, Сью?

Теперь она отказалась от насмешливого тона.

– Потому что когда я увидела твое фото после тех ужасных рецензий, я поняла, что смотрю на отчаявшегося человека. Дорого тебе обошлась эта постановка?

– Я собираюсь объявить о банкротстве, а это означает, что многие очень хорошие люди, верившие в меня, потеряют кучу денег.

– У тебя есть порядочные активы.

– Были. Сейчас уже нет.

Перед тем как ответить, Сьюзен отпила вина.

– Питер, в этой финансовой обстановке многие люди, не рассчитавшие своих сил, оказываются в подобном положении. Это выбивает из колеи. Это унижает. Но такое иногда случается.

– Сью, компания может оправиться от банкротства. А потерпевший неудачу театральный продюсер не может, во всяком случае долгое время. Кто, по-твоему, теперь вложит хотя бы грош в мои постановки?

– Помнится, я советовала тебе заниматься драмой и избегать музыкальной комедии.

– В таком случае можешь радоваться. Последнее слово всегда остается за тобой! – не сдержав злости, выпалил Питер Гэннон.

Сьюзен быстро осмотрелась по сторонам. Посетители за соседними столиками, очевидно, не прореагировали на громкий голос Питера.

– Извини, Сью, – поспешно сказал он. – Это глупо. Надо было сказать, что ты всегда права, и я это понимал, но просто выпендривался.

– Согласна, – дружелюбно откликнулась Сьюзен.

Гэннон поднял бокал и залпом выпил вино. Поставив бокал на место, он приступил к главному:

– Сью, после развода я по соглашению оставил тебе пять миллионов долларов.

Брови Сьюзен поднялись.

– Я это прекрасно знаю.

– Сью, умоляю тебя. Мне нужен миллион долларов. Если я его не достану, мы с Грегом можем попасть в тюрьму.

– О чем ты говоришь?

– Сью, я знаю, насколько осторожно ты вкладываешь деньги. Меня шантажируют. Как-то я напился и проболтался о деньгах, которые мы изымаем из фонда, а также об инвестиционной фирме моего брата. Я сказал одному человеку, что Грег занимается инсайдерскими торговыми операциями и я, мол, в этом уверен.

– Что-что ты ему сказал?

– Сью, я был пьян. Я знаю, Грег пытается выпутаться из трудного положения. Если тот человек сообщит об этом прессе, Грег может оказаться в тюрьме.

– Кто же этот человек? Полагаю, женщина. Одному Богу известно, сколько у тебя их было.

– Сью, ты одолжишь мне миллион долларов? Клянусь, что отдам.

Сью отодвинула свой стул и встала.

– Не знаю, обижаться мне или радоваться. Наверное, и то и другое. Прощай, Питер.

С отчаянием во взгляде Питер Гэннон следил за элегантной фигурой бывшей жены, поспешно выходившей из ресторана.

35

В шесть часов доктор Райан Дженнер позвонил в дверь кабинета Моники и стал ждать. Может быть, она в одной из задних комнат, подумал он, и позвонил снова. Но после третьей попытки, самой настойчивой, он решил, что Моника совершенно позабыла о своем обещании передать ему папку мальчика О’Кифа.

Он предвкушал, как проведет вечер за изучением всех результатов обследования, чтобы понять, существует ли какое-нибудь объяснение внезапному исчезновению прогрессирующего рака мозга.

С досадой дернув плечами, он подошел к краю тротуара, чтобы поймать такси. По пути домой он спрашивал себя, найдет ли там Алису Хэллоуэй. Он не смог ответить отказом на просьбу тети, когда та сообщила ему, что на Манхэттен приезжает в командировку Алиса, «одно из ее любимейших существ на целом свете», и что она попросилась остановиться в ее квартире. И не возражает ли Райан?