Не кради мои годы

– Он собирается заехать в одно из этих зданий, – сказал Уилли. – Но, похоже, что все они заперты.

Он дождался, пока машина Грэга не исчезнет из виду, и последовал за ней, остановившись так, чтобы их не было видно с площадки за домами.

Ричард вышел из машины и заглянул за угол, чтобы знать, куда направляется Грэг. Потом он подбежал к машине и крикнул:

– Уилли, следуй за ним! Он открывает ворота того большого гаража. Не дай ему скрыться за ними!

Тот нажал на газ. Машина рванула с места, въехала в седан и протащила его внутрь гаража.

Широченная дверь гаража начала опускаться. Эльвира взвизгнула, когда ворота ударились о крышу машины и продолжили свое движение вниз. Все трое распахнули дверцы и успели выскочить наружу, едва не оказавшись зажатыми внутри раздавленного салона.

В трех футах от земли ворота остановились, почти полностью раздавив машину. Минуту все в ужасе молчали. Потом раздались гулкие шаги.

– Полиция! – крикнул кто-то. – Остановитесь!

Ричард уже лежал на полу – пытался пролезть внутрь склада через зазор, оставленный раздавленной машиной.

– Стойте! – предупредил один из детективов Эльвиру и Уилли, когда они хотели последовать за Ричардом. – Я приказываю, стойте!

Глава 82

Он успел подняться наверх. Лифт заслонил отверстие в потолке нижнего помещения, и они уже не могли остановить его.

«Сколько понадобится времени, пока они найдут выключатель и опустят лифт? Немного, – подумал он. – Я знаю, немного. А этот детектив сообразил, как заставить меня почувствовать себя в безопасности. Но я не в безопасности. Я обречен. Это конец. Попался на их уловку».

В бешенстве Грэг отшвырнул пакет с сэнд-вичами. Здесь, в его личной империи, свет был тусклым. Он включил все огни и огляделся. Красота, великолепие, эффектность, настоящее искусство, антиквариат. Все находящееся здесь достойно самых роскошных музеев мира. И все это собрал он.

В свои девятнадцать, одинокий юноша, он сделал с компьютером то, что Антонио Страдивари сделал со скрипкой. Он усовершенствовал программирование до немыслимых высот фантазии. К двадцати пяти годам он тихо стал мультимиллионером.

«Шесть лет назад, прихоти ради я отправился на раскопки и открыл для себя мир, к которому принадлежал, – подумал он. – Я слушал Джонатана, и Чарльза, и Альберта и учился у них. В итоге я превзошел их всех, став превосходным экспертом. Я начал подтасовывать и перенаправлять поставки бесценных древностей так, что невозможно было проследить, куда они исчезали.

Какой восторг испытал я, прикоснувшись к этой священной рукописи! Когда я рассказал Джонатану об исключительной компьютерной программе, разработанной мной для выявления антикварных ценностей, он обратился ко мне с просьбой исследовать рукопись, и она оказалась подлинной. В течение столетий к ней прикасались многие люди, но она содержит единственный образец ДНК, подобного которому в мире нет. Он содержит только женские хромосомы. То есть матерью могла быть лишь Дева Мария. Человеческого отца же у носителя этой генетики не было. Это письмо было написано Христом, и в нем Он обращался к другу. А две тысячи лет спустя мне пришлось убить человека, которого я любил как друга, потому что жаждал иметь это письмо…»

Грэг вошел в комнату, заполненную его сокровищами. Он не задержался, чтобы восхититься их красотой, но прежде всего взглянул на Лилиан. Она лежала возле резного дивана, обитого золотой парчой, где ему всегда нравилось сидеть.

Со среды, когда утром он ее сюда притащил, а потом решил повременить с ее убийством, ему нравились его короткие визиты. С удовольствием он сидел на диване, смотрел на Лилиан у его ног и разговаривал с ней. Он рассказывал ей историю каждого из сокровищ.

– Недавно думал об этом артефакте из Каира, – говорил он. – Их музей был разграблен во время гражданской войны.

Теперь он стоял над Лилиан, смотревшей на него огромными испуганными глазами.

– Меня окружила полиция! – крикнул он. – Они уже внизу и скоро доберутся сюда. Лили, какая ты жадная… Если бы ты просто отдала рукопись Марии, то твоя совесть была бы чиста. Но ты этого не сделала.

– Пожалуйста… не… не… нет…

Рыдая, Грэг накинул на шею Лилиан шелковую удавку.

– Я предложил Марии столько любви, сколько не мог бы дать ни одному человеку на земле. Я боготворил землю, по которой она ступала. И что я получил взамен? Она не могла дождаться конца ужина, чтобы избавиться от меня. Теперь я собираюсь избавиться и от нее, и от тебя.