Ночные кошмары и фантастические видения (повести и рассказы)

Говард нагнулся и заглянул в раковину. Труба, восходящая от пола, была диаметром никак не больше восьми сантиметров. Рука там поместиться не могла. Кроме того, труба резко изгибалась там, где был сифон. На чем же держится палец? На чем он может держаться?

Говард выпрямился, и какое-то время казалось, что голова у него просто оторвется от тела и улетит. Перед глазами у него поплыли черные пятна.

«Я сейчас упаду в обморок!» – подумал он. Он вцепился в мочку правого уха и дернул изо всех сил, как пассажир поезда в минуту опасности хватается за стоп-кран. Головокружение прошло… но палец оставался на месте.

Это не галлюцинация, как это может быть? Он видел поверх ногтя крохотную капельку воды, а под ним – белую полоску – мыло, скорее всего -мыло. Вай мыла руки после туалета.

«Все равно это может быть галлюцинация. Может. Если ты видишь на нем воду и мыло, это ведь не значит, что тебе это не привиделось. И послушай, Говард, – если это не приведение, то что он там делает? Как он туда попал, прежде всего? И почему Вай его не видела?»

«Тогда позови ее, позови! – приказывал ему разум, а в следующую микросекунду отменял собственный приказ: – Нет! Не зови! Потому что если ты по-прежнему видишь его, а она нет…»

Говард зажмурил глаза и какое-то время находился в мире, где существовали только красные вспышки света и бешено колотящееся сердце. Когда он открыл глаза, палец оставался на месте.

– Что ты? – прошептал он сквозь плотно сжатые губы. – Что ты есть и что тут делаешь?

Палец немедленно прекратил метаться вслепую. Он распрямился и указал на Говарда. Тот отшатнулся, прикрывая рот руками, чтобы не заорать. Он хотел оторвать взгляд от этой злой, отвратительной штуки, хотел опрометью выскочить из ванной (и пусть Вай говорит, что хочет)… но на какое-то время оказался парализованным, не способным оторваться от этого розоватого чудовища, напоминавшего перископ из плоти.

Потом палец согнулся во втором суставе. Кончик его опустился, коснулся фарфора, и постукивание по кругу возобновилось.

– Гови? – позвала Вай. – Ты что там, уснул?

– Сейчас! – откликнулся он неестественно веселым тоном.

Он смыл ту единственную каплю мочи, которая попала в унитаз, и направился к выходу, обходя раковину кругом. Однако заметил свое отражение в зеркале: огромные глаза, неестественно бледная кожа. Он пощипал себя за обе щеки, выходя из ванной, которая всего за какой-то час сделалась самым страшным и необъяснимым местом в мире.

Когда Вай зашла в кухню посмотреть, что он так долго делает, Говард заглядывал в холодильник.

– Что ты хочешь? – спросила она.

– Пепси. Пойду, наверно, к Ла и куплю баночку.

– После трех банок пива и вишнево-ванильного мороженного? Ты же лопнешь, Говард.

– Не лопну, – пробормотал он. – Но это произойдет, если я не отолью то, что скопилось в почках, – уточнил он про себя.

– Ты уверен, что все в порядке? – Вай критически осмотрела его, но тон ее стал мягче – с оттенком подлинного сочувствия: – Потому что выглядишь ты ужасно. Правда.

– Слушай, – выдавил он, – у нас в конторе грипп. Я полагаю…

– Я тебе дам соды, если действительно нужно, – предложила она.

– Не надо, – поспешно вмешался Говард. – Ты в ночной рубашке. Смотри, я уже надеваю пальто.

– Когда ты в последний раз попробовал диету из супа и орехов, Говард? Это было так давно, что я уже забыла.

– Поищу ее завтра, – неопределенно ответил он, выходя в маленькую прихожую, где висели пальто. – Она, наверное, где-то среди страховых полисов.

– Это было бы лучше. А если уж ты спятил и собрался выходить, то надень мой шарф!

– Ладно. Это правильно. – Он надел пальто и застегивал его, стоя к ней спиной, чтобы она не заметила, как у него дрожат руки. Когда он повернулся, Вай уже скрылась в ванной. Он молча постоял в предвкушении того, что теперь уж она завизжит, но тут вода полилась в раковину. Затем он услышал, как Вай чистит зубы в своей обычной манере – с напором.

Он постоял еще и вдруг мысленно вынес себе приговор тремя простыми словами: «Я схожу с ума».

Возможно… но это не меняет того факта, что, если он в ближайший момент не провернет кое-что, его ждут крайне неприятные последствия. По крайней мере, эту проблему он способен решить, и Говард испытал некоторое утешение. Он открыл дверь, уже было вышел, потом вернулся, чтобы взять шарф Вай.

«Когда ты намерен рассказать ей о последний удивительных событиях в жизни Говарда Митла? – вдруг решил он осведомиться у самого себя.