Дочь – повелительница Зари

Так, по крайней мере, думала Нимим.

– Слаб он еще сильно, – посетовала она. – И как завтра сам на берег сойдет? Ума не приложу…

Ранним утром, когда порт прибытия уже виднелся на горизонте, Торрекс вызвал Семена на серьезный разговор:

– Где вы намерены остановиться?

– Хочу сразу же купить достойный дом.

– Может, примете наше предложение? Один из домов наших родственников сейчас пустует, и вы можете на первое время разместиться там. А уже потом, спокойно и не торопясь, подыщете себе другое жилье.

– Нет, спасибо за заботу, но мы намерены сразу же купить недвижимость.

– В такой спешке вы однозначно проиграете.

– Но могу и выиграть. Тем более что дом я хочу купить один из лучших.

– О-о, тогда вам понадобятся невероятные средства…

– Они у меня есть, и вы уже небольшую часть видели, когда мы продавали камни в Юлани.

– Небольшую?.. – Торрекс задумался, посматривая на приближающийся берег. – Все равно этого мало. Если хотите, мы можем помочь со средствами.

– Еще раз спасибо, но, думаю, нам хватит собственных сбережений. – Семен без колебаний показал салламбаюрскому майору один из самых больших драгоценных камней, который был у него при себе. – Сколько таких камней мне надо продать, чтобы купить такой замок, как у графа Тайдека?

Казалось, что ветерана сейчас хватит удар от вида такого огромного состояния. Он с трудом восстановил дыхание, опасливо осмотрелся и с укоризной спросил:

– И вы осмеливаетесь таскать с собой такие вещи?

– Что делать, приходится. Так вы можете хоть примерно прикинуть стоимость этого сапфира на местном рынке?

– Могу. За три таких камня вы купите себе замок не худший, чем графский. Мало того, сегодня же я вам без лишних хлопот помогу обналичить ваше состояние, а потом и показать лучшие дома, которые находятся в продаже.

– Вот за это огромное спасибо. Мне неудобно было просить вас о такой услуге, так что вы меня очень выручили.

– Ерунда, какие могут быть неудобства между родственниками? – заулыбался Торрекс. – А уж когда мы с вами вообще все маски снимем, вот тогда так отпразднуем, что весь Грааль содрогнется.

– Хотелось бы, хотелось бы… – пробормотал командир вслед спешно ушедшему ветерану.

«Видимо, у них тут и в самом деле полно влиятельной родни и полезных знакомых, – подумал он. – Не помешает и самому предпринять кое-какую разведку».

И Загребной направился к карете, где демоны тоже изнемогали от желания поскорее сойти на берег.

В порт входили по большой дуге, между двух скалистых островков и берегового выступа. От штормовых волн с моря они акваторию порта защищали прекрасно, но вот от нападения, случись такое, защитить не могли.

Сам порт не шел ни в какое сравнение с портом Юлани. Не только пирсов здесь было меньше, но и большинство из них пустовало, что говорило о слабых торговых связях с другими странами. А раз сюда не хотят идти купцы, то, значит, это место обречено на прозябание.

Даже очереди к одному из огромных кранов не оказалось. «Жаждущий» пришвартовался в зоне досягаемости длинной стрелы.

Лишь только был спущен трап, как Савазин и покачивающийся Теодоро подались на берег, повязав на лица платки. На немой вопрос Загребного оставшийся руководить разгрузкой Торрекс лишь многозначительно развел руками: мол, вот она, тайная миссия.

«Ничего, – подумал командир, окидывая взглядом свое воинство. – Гнатан их быстро на больеве догонит. Доверять не вредно, но и проверить не повредит».

И тут же скомандовал:

– Вначале выгружаем карету! И только потом выводить лошадей. Подавай стрелу!

Первые разборки

Работа спорилась. После выгрузки кареты командир проводил поощрительным взглядом ускакавшего на больеве Гнатана и хотел было вернуться на корабль, когда заметил с десяток бичей, которые, не скрываясь, расселись на другом краю пирса. Похоже, они присматривались, как бы чего-нибудь стащить. Хотя Торрекс, как ни странно, не обращал на них внимания.

Виктория стояла, глядя вслед своему юному мужу. Заниматься хозяйственными делами она отказалась наотрез. Похоже, что ранним утром в молодой семье произошла первая размолвка. Как ни повышала Виктория голос на своего еле ходящего мужа, он так и не сказал, куда и по каким делам отправляется. Только пообещал вернуться с очень хорошими известиями.

Загребной заставил дочь вооружиться, сесть на коня и наблюдать за окрестностями, а сам пошел в свою каюту за вещами. Сделал одну ходку к карете, вторую и уже вновь возвращался на борт, когда Виктория громко обратилась к нему на русском языке: