Дочь – повелительница Зари

Причем начинать он был намерен не с простых вопросов «Как пройти?» и «Где тут у вас?». Нет, он двигался целенаправленно. И вел его по этому пути салламбаюрский майор, который, похоже, знал в этом городе каждый камень.

На набережной пришлось проехать сквозь довольно большую толпу демонов, среди которых были те самые двое с каким-то барончиком, которые помешали Гнатану в слежке. Только теперь ни они, ни вся собранная толпа и не подумала приставать сразу к трем воинам на больевах. Мало того, когда Виктория дала команду: «Голос», то воплотник вернулся в демонический мир и опять красочно, с чувством повыл. Зрелище было еще то! Тут же половина толпы рассосалась неизвестно куда, а остальные с немым почтением проводили глазами великолепную тройку воинов, между которыми без всякой поддержки плыл в воздухе воплотник. Возможно, из всех демонов лишь один мог видеть людей, но кто именно среди них Шабен, выяснить не удалось, все молчали как рыбы.

Отряд не пошел прямиком в центральную часть города, а все больше передвигался по периферийным улицам. И вскоре первая намеченная цель была достигнута. Ветеран с молодецкой резвостью вбежал в мрачный домище, построенный из тусклого, почти черного гранита.

– Очень напоминает смесь огромного дота с мавзолеем, – поделился Семен своими впечатлениями с дочерью.

– Еще бы не полениться и рассказать про этих чудовищ своим близким… – заметила Нимим.

– Он так расскажет, что еще больше запутает. – Виктория была раздражена тем, что Торрекс не привел их к Теодоро. Поэтому стала объяснять без всякого фантазирования: – Мавзолей – это такое громадное культовое сооружение, в котором засушенного вождя показывают его оболваненным потомкам. То есть этакая коробка величиной с огромную домину, обложенная мрамором. А дот – порождение войны, созданное для глухой обороны.

Как оказалось, сравнение с дотом подошло к зданию больше всего. Торрекс, вернувшийся из его внутренностей, сделал приглашающий жест Семену и повел его за собой. На ходу он поведал об этом сооружении:

– Никто и никогда еще не смог захватить главный салламбаюрский банк. Даже демоны из Оазиса Рая со своими человеческими союзниками осаждали его три месяца, но так и не сумели пробраться внутрь. Ни в нашем мире, ни в демоническом. Иначе наше королевство еще сорок лет назад прекратило бы свое существование. А так… живем помаленьку.

– Да-а, чувствуется монументальность, что ли. – Семен дотянулся рукой до низкого свода коридора, по которому они шли. – Тогда как полгорода разрушено, да и сами эти развалины в жутком запустении.

– Увы! Самому больно смотреть.

Они свернули за угол, и Торрекс показал на приоткрытую дверь:

– Кабинет директора. Заходите, он ждет. А я буду на улице.

Навстречу вошедшему клиенту поднялся мужчина среднего возраста и сугубо среднестатистической наружности. Лицо незапоминающееся, одежда обычного городского мастерового. Хоть и выходная. Казалось, что взгляду не за что на нем зацепиться, если бы не глаза. Жесткие, принизывающие насквозь и распознающие любую ложь. Семену даже показалось, что его изучают неизвестно каким магическим способом, но, проверив свою ментальную защиту, он понял, что зря обеспокоился. Как оказалось, рано, потому что хозяин кабинета с первого же предложения буквально шокировал гостя:

– Господин Загребной, очень рад вас приветствовать в самом древнем банке Великого континента. Меня зовут Брюнт. Шабен тридцатого уровня. Возраст восемьдесят один год. На этом посту без малого тридцать лет.

Во время этой речи мужчины жали друг другу руки, и Семен лишь после небольшой заминки смог признаться:

– Впечатляет…

– Что именно? – Директор жестом указал на кресло и уселся сам. – Мой возраст?

– Если бы только это! Гораздо больше меня волнует другое. Откуда вам известно, кто я такой?

– Вам ли как представителю другого, более развитого мира не знать, что финансовые империи имеют самые разветвленные шпионские сети?

– Согласен. Да и от попутчиков мне с трудом удавалось держать свое новое имя в тайне.

– Вот видите! Мне кажется, мы с вами достигнем взаимопонимания в очень многих деталях нашего бытия. Но в данный момент меня интересуют только две вещи, о которых мне известно со слов майора Торрекса.

– Кстати, он тоже знает о том, что я Загребной?

– Как меня это ни удивило, – подвигал бровями Брюнт, – но не знает. И можете не беспокоиться: информация о наших клиентах – для нас самое святое. Итак, могу перейти к вопросам?