Бесплодные земли

На одном экране великан с бочкообразным торсом швырял мужчин и женщин во что-то вроде заляпанного кровью штамповочного пресса. Жуткое зрелище, однако страшнее было другое: неохраняемые жертвы стояли в затылок друг другу, покорно ожидая своей очереди. Палач – его желтый шарф плотно облегал голову, затянутые узлом концы косичками свисали на грудь, – схватил какую-то старуху и, подняв ее в воздух, стал терпеливо ждать, пока прямоугольный блок нержавеющей стали освободит эшафот и можно будет швырнуть несчастную под пресс. Старуха не сопротивлялась; по правде говоря, казалось, она улыбается.

– В ГОСТИНЫХ – СУЕТА И ГАМ, БЕЗ СЧЕТУ КАВАЛЕРОВ, ДАМ, – сказал Блейн, – НО ВРЯД ЛИ КТО-ТО ИЗ НИХ БЕСЕДУЕТ О МИКЕЛАНДЖЕЛО. – Он вдруг рассмеялся. Смех был странный, пискливый и дробный, словно крысы шныряли по битому стеклу. От этих звуков у Джейка мороз пошел по коже: он не желал иметь ничего общего с разумом, который таксмеялся… но что им оставалось?

Мальчик снова беспомощно посмотрел на мониторы… и Роланд немедленно отвернул его голову от них – ласково и осторожно, но решительно.

– Нечего тебе на это глядеть, Джейк.

– Но почему они это делают? – спросил мальчик. За целый день он не съел ни крошки, и все равно его мутило. – Почему?

– Они напуганы, и Блейн разжигает их страх. Однако главная причина, по-моему, в том, что они устали жить на кладбище своих дедов. Не спеши жалеть их, сперва вспомни, с какой радостью они забрали бы тебя с собой на ту поляну, где обрывается тропа.

Стальной шар вновь стремительно свернул за угол. Телеэкраны и следящая электронная аппаратура остались позади. Впереди показалась вделанная в пол широкая полоса неизвестного синтетического материала. Она смолисто поблескивала меж двух узких полос хромированной стали, которые сходились в одну точку не у дальней стены помещения, но у его горизонта.

Шар нетерпеливо подпрыгнул над темной полосой, и вдруг лента транспортера – ибо это была лента транспортера – беззвучно стронулась с места и медленно, тяжело, рывками поползла мимо стальных закраин. Шар кувыркался в воздухе, веля живее забираться на нее.

Роланд быстрым шагом пошел вдоль движущейся полосы и, когда наконец их скорости приблизительно сравнялись, залез на полотно. Он поставил Джейка на черную поблескивающую поверхность, и всю троицу – стрелка, мальчика и золотоглазого косолапа – быстро понесло по сумрачной подземной равнине, где просыпались древние механизмы. Движущаяся дорожка принесла их в зону бесконечных и бесчисленных рядов загадочных шкафчиков, похожих на картотечные, темных – но не мертвых. Изнутри их шло тихое сонное гудение. Джейк заметил яркий желтый свет, пробивавшийся в тонюсенькие щелки между металлическими панелями.

Он вдруг поймал себя на том, что думает о Тик-Таке.

"Под этим гнусным городом спрятано, может быть, сто тысяч биполярных компьютеров, будь им пусто! Я хочу, чтобы они были мои!"

"Что ж, – подумал Джейк, – они просыпаются. Похоже, ты получишь свое, Тикки… но сомневаюсь, что, будь ты здесь, ты бы по-прежнему этого хотел".

Потом он вспомнил прадеда Тик-Така, которому хватило смелости забраться в самолет из другого мира и поднять его в небо. Джейк полагал, что Тик-Така, в чьих жилах бежала подобная кровь, нынешний поворот событий отнюдь не толкнул бы на самоубийство, а, напротив, привел бы в восторг… и чем больше обезумевших от ужаса людей убивало бы себя, тем больше была бы его радость.

"Поздно, Тикки, – подумал мальчик. – Слава Богу".

Благоговейно понизив голос, Роланд с удивлением сказал:

– Сколько ящиков… видать, мы едем по рассудку того создания, что величает себя Блейном. Едем по его рассудку.

Джейк кивнул и вдруг вспомнил свое "Итоговое эссе":

– Блейн-Мыслитель – сущий мучитель.

– Верно.

Джейк внимательно посмотрел на Роланда.

– Мы выйдем наружу там, где я думаю, да?

– Да, – подтвердил Роланд. – Коли мы не сбились с тропы Луча, мы выйдем наружу в Колыбели.

Джейк кивнул.

– Роланд.

– Что?

– Спасибо, что пришел за мной.

Роланд кивнул и обнял Джейка за плечи.

Далеко впереди, оживая, грохотали огромные моторы. Мгновением позже послышался тяжкий скрежет, и на дорожку хлынуло резкое сияние оранжевых натриевых ламп. Теперь Джейк увидел, где останавливалась движущаяся лента. Чуть дальше начинался узкий крутой эскалатор; он вел наверх, в этот оранжевый свет.