Мир-на-Оси

Впрочем, я отвлекся.

Другой уникальной особенностью кадавров Шредингера является то, что они способны использовать эффект квантового туннелирования. Если не забираться глубоко в научные дебри, то можно сказать, что суть эффекта квантового туннелирования заключается в том, что, когда мы бросаем мячик в стену, всегда существует вероятность, что мячик не отскочит от стены, а окажется по другую ее сторону. Ничтожно малая, но все же не нулевая вероятность. То есть, совсем уж просто говоря, кадавры Шредингера могут проходить сквозь стены. А также сквозь разделяющее эти стены пространство. Скажем, войдя в эту стену, – Кроули указал на стену, рядом с которой сидел, – кадавр выйдет из стены Желтого Дома и окажется на Ратушной площади.

– На это способны все кадавры Шредингера? – удивленно спросила Мара.

Кроули сделал неопределенный жест рукой.

– Существует такое понятие, как парадокс кадавра Шредингера. Он заключается в том, что мы не можем проверить способность этих кадавров использовать эффект квантового туннелирования. В те времена, когда могли создавать кадавров Шредингера, не существовало источника энергии, необходимой для воспроизведения эффекта квантового туннелирования. Сегодня можно было бы использовать для этой цели те же гисы, но теперь у нас нет кадавров. Вот такая, понимаешь, загогулина.

– А… – Мара растерянно приоткрыла рот. Но поскольку шенгенкой она была воспитанной, тут же его захлопнула. Из всего, что сказал Кроули, она поняла только то, что кадавр, созданный ее непутевым мужем, может сейчас находиться где угодно. Поэтому она и спросила: – И где же теперь наш кадавр?

– Давай попробуем в этом разобраться.

Кроули чувствовал, что его разбирает азарт. Как охотника за древними сокровищами. Нет – как охотника за Ти-Рексом Болана – легендарным чудовищем, вымершим много тысячелетий назад, но то и дело невесть откуда выползающим на белый свет. Кроули пока что с трудом верилось в то, что малообразованный орк, работающий уборщиком в ратуше Городского Совета, мог создать кадавра Шредингера. Но уже шевелился въедливый червячок сомнений, твердящий неустанно: а что, если?..

– Как я уже сказал, следует быть крайне осторожным в обращении с кадавром Шредингера. Осознанно кадавр не может нарушить или не выполнить приказ своего создателя. Так же, как не может причинить вред повелителю. Но заложенное в нем стремление к самосовершенствованию естественным образом подразумевает желание обрести свободу. Поэтому он будет стараться использовать любую возможность для того, чтобы избавиться от хозяина. А такая возможность может представиться ему только в случае, если создатель допустит ошибку. Поскольку созданный Аликом кадавр ушел и не вернулся, следует предположить, что твой муж с самого начала допустил какую-то оплошность.

– Кто бы сомневался, – обреченно вздохнула Мара.

– Для того чтобы понять, что произошло с кадавром, я должен знать все, о чем говорил с ним Алик. Все приказы, которые он ему отдавал. В точности, слово в слово!

Мара еще раз вздохнула и перевернула листок, который держала в руках.

– Он сказал следующее: «Возьми этот чертов ящик и оттащи куда подальше. А потом убирайся с глаз моих долой». – Мара подняла взгляд на Кроули. – Я записала со слов Алика. Если только он сам ничего не напутал… Под ящиком он подразумевал рояль.

– Понятно. – Кроули удрученно постучал пальцами по столу. – По всей видимости, кадавр истолковал слова Алика буквально. То есть он должен унести рояль как можно дальше, а после этого может быть свободен. – Он искоса глянул на шенгенку. – Это плохо, Мара. Очень плохо. Кадавр, чувствующий себя человеком… – не закончив фразу, Кроули только головой покачал. – Я даже подумать боюсь, на что может оказаться способен этот монстр!

Глава 12

Туанона вошла в гостиную, аккуратно прикрыла за собой дверь и остановилась, сложив руки на белом накрахмаленном переднике.

Гиньоль отложил газету. В утреннем номере «Центральных новостей» не было ни слова об исчезновении мемориального рояля из ратуши Городского Совета. И это было хорошо. Выражение лица у Туаноны было крайне недовольным. Гиньоль даже припомнить не мог, когда он последний раз видел ее такой. И это было плохо.

– Да, Туанона? – спросил он как можно более непринужденно.

И даже улыбнулся через силу.

Он не любил, когда на него смотрели так, как будто он сидел без штанов.