Великий маг

Я услышал удивленный свист. Террорист озадаченно покачал головой.

– Это что же… Ты тут убираешь, сторожишь или же… не могу поверить!

– Вон там все мои документы, – проговорил я сдавленно, словно пальцы сжимали горло. – Можете проверить, кто здесь живет.

Второй быстро открыл ящик под компьютером, достал документы и швырнул Волку. Тот поймал на лету, быстро просмотрел паспорт, водительские права, охотничий билет, везде мои фотографии, я видел, как моментально он просканировал все и тут же ожег взглядом меня. Если у меня оказалась бы чужая шкура, тотчас же слезла бы, исходя паром, никакие хирурги не спасли бы.

Его рука взметнулась в чисто русском жесте к затылку.

– А, черт!.. То-то смотрю, у сэра Четерлея прибавилось шрамов на морде… Чем они думают?

Второй спросил раздраженно:

– Да в чем дело?

– Это не тот, – ответил Волк. – Ошибка.

– Да ты чо? Голован не мог ошибиться! Вот он, адрес!

Волк сказал резче:

– Нет! Это ошибка.

Я рухнул в кресло. Перед глазами шли синие круги, в черепе еще звучал гаснущий звон. Я жадно дышал, воздух кипел в моем раскаленном горле. Тот, что сидел за моим компом, быстро выхватил пистолет.

– Ошибка или не ошибка, но нам дан ясный приказ…

Пистолет он выхватил быстро, но Волк оказался перед ним молниеносно. Я увидел мелькнувшую через комнату серую тень, послышался звук удара. Пистолет с грохотом вылетел из рук, перекувыркнулся и точно лег в ладонь Волка. Я ошалело смотрел в потолок, где пролегла глубокая канавка. Даже не подумал бы, что это от пуль. Те должны ложиться друг от друга на расстоянии, а это как будто след от удара гигантским топором с лезвием в полтора метра.

Старший швырнул этот странный пистолет-автомат обратно, террорист поймал, скривился.

– Это не тот, – повторил старший. – Это сам Владимир Факельный, автор «Последней цитадели» и «Красных листьев»!.. Ты подумай своей дурной головой: станет он с такой фигней связываться?.. Он же писатель, понял?.. Помнишь, Барракуда принес первый диск, как мы все шалели? А те разборки, из-за которых его надо убрать, а хард забрать, – не его ранг. Тут либо ошибка, либо задействовано что-то вообще непонятное. Или кто-то пытается свести личные счеты… Вернемся, доложим.

Второй возразил угрюмо:

– Мы не можем уйти, не выполнив. Это был приказ.

Волк прорычал:

– Ты знаешь, что такое не подчиниться моему приказу.

– Но мы все под Барракудой…

В его хмуром голосе звучала прямая угроза. Волк рыкнул:

– Ответственность беру на себя. Уходим.

Они попятились, второй бросил пару слов в верхнюю пуговицу, прислушался, а Волк сказал мне с почтением:

– Простите, Владимир… простите, отчества не помню!.. Я ваш поклонник, жду с нетерпением продолжения «Последней цитадели». Вы не поверите, но я всю нашу часть заразил вашими идеями чести, благородства… Простите за недоразумение!

Они исчезли, я кое-как вылез из кресла и доковылял до окна. Из подъезда вышли только двое мужчин, по такой жаре – в шортах, раскрепощенные, с пустыми руками. Они прошли с десяток шагов по тротуару, их догнало такси, они остановили, поторговались и сели. Еще спустя минуты три вышел еще один, этот изображал собирателя бутылок, при нем ветхий мешок, где явно все автоматы.

Я не стал смотреть, в какое авто сядет этот, повернулся в сторону стола.

– Кристина! – сказал я, но телефон молчал. Я повторил еще дважды, телефон не включался, хотя зеленый огонек показывал, что все в исправности.

Я прокашлялся, сказал еще раз: «Кристина», в коробочке щелкнуло, на этот раз мой хриплый голос опознали, пошла устанавливаться связь.

Только что избежал гибели, надо ликовать, но, странное дело, я чувствовал стыд, что обманул этих людей. Они оказались обо мне слишком высокого мнения. Не поверили, что я унижусь до такой работы, как участие непосредственно в военных действиях.

Я еще не успел объяснить Кристине, что сейчас лучше ко мне не приходить, как двери потряс тяжелый удар. Я швырнул трубку, бросился в прихожую… и едва успел отпрыгнуть. Дверь рухнула вовнутрь комнаты. Из коридора ворвались люди в серых комбинезонах, с респираторами на лицах, мгновенно промчались мимо, а следом вошел полковник, если не ошибаюсь, полковник Ищенко.

Лицо его было как посыпанное пеплом, под глазами резче обозначились темные круги. Он кивнул мне в сторону кабинета. Ноги меня держали слабо, я вошел следом и рухнул в кресло. Ищенко сел чуть наискось, знаком велел кому-то поверх моей головы что-то сделать, и через пару мгновений у меня в руке уже была бутылка холодного пива.