Волки Кальи

Поуки и Хейми радостно вопят, но Молли хладнокровно лезет в сумку за новой тарелкой, все они сложены аккуратно, сегментом с затупленной кромкой кверху. Вытаскивает ее в тот момент, когда лучевая трубка отсекает ей руку. Ее шатает, она скалит зубы, опускается на одно колено и тут ее блузу охватывает пламя. Хейми в изумлении видит, что она тянется второй рукой к тарелке, которая лежит в пыли, зажатая в пальцах отрубленной руки.

Трое оставшихся Волков проскакивают мимо. Тот, в которого попала Молли, лежит в пыли, подергиваясь, руки его поднимаются и опускаются, как бы говоря: «Как они посмели? Как они только посмели?»

Трое Волков разом разворачиваются и вновь мчатся на них. Молли вырывает тарелку из собственных мертвых пальцев, а потом падает на спину, объятая огнем.

— Держись, Поуки! — истерично кричит Хейми, глядя на приближающуюся к ним смерть. — Держись, во имя богов! — Осознание, что их дело правое, по-прежнему с ним, пусть в нос и бьет запах горящей плоти Дулинов. Им всем давно следовало так поступить, им всем, потому что Волков можно убивать, хотя они сами об этом уже никому не расскажут, а эти твари увезут покойника с собой.

Вновь звенит тетива арбалета Поуки: он успевает выстрелить до того, как сарга ударяет ему в грудь и взрывается под одеждой. Кровь и куски плоти вылетают из рукавов, из ширинки вместе с оторванными пуговицами. Вновь Хейми попадает под горячий кровяной душ. Он тоже стреляет и видит, как стрела вонзается в бок серой лошади. Он знает, что уходить от удара бесполезно, но все-таки уходит и что-то с жужжанием проносится над его головой. Одна из лошадей сильно ударяет его, отбрасывает в кювет, в котором предлагал устроить засаду Эймон. Арбалет вылетает из руки. Он лежит в кювете, широко раскрыв глаза, зная, что они вновь развернут лошадей и тогда его уже ничто не спасет. Остается только изображать мертвого и надеться, что они проедут мимо. Они не проедут, конечно же, не проедут, но это все, на что он сейчас может рассчитывать, вот и лежит, надеясь, что его глаза остекленели, как у мертвеца. А через несколько секунд, он это знает, необходимость в притворстве отпадет, потому что он и станет мертвецом. До его ноздрей доносится запах пыли, он слышит стрекот цикад в траве и держится за эти запахи и звуки, потому что понимает: сейчас он увидит Волков, их оскаленные пасти, и больше уже ничего не услышит и не унюхает.

Топот копыт приближается.

Один из Волков поворачивается в седле, проезжая мимо, и бросает саргу. Но в этот момент лошадь спотыкается о лежащего на дороге мертвого Волка, тело которого все еще подергивается, хотя руки перестали подниматься. Сарга пролетает над Хейми, достаточно высоко. Он чувствует, как она ищет цель, но, видать, система наведения его не захватывает. Вот сарга и летит, в чистое поле.

Волки скачут дальше, поднимая за собой пыль. Сарга вновь пролетает над ним, еще выше и медленнее. В пятидесяти ярдах дорога поворачивает и Волки скрываются из виду. Три зеленых плаща скрываются за поворотом.

Хейми встает на негнущихся, ватных ногах, которые отказываются поддерживать его тело. Сарга делает очередной разворот и летит назад, уже на него, но очень уж медленно, словно источник энергии, обеспечивающий ее полет, практически разрядился. Хейми выбирается на дорогу, падает на колени рядом с горящими останками Поуки, хватает свой арбалет. Только держит его, как дубинку или биту для игры в «Очки». Сарга приближается. Он замахивается арбалетом-дубинкой и сшибает ее на землю, как какую-то огромную осу. Она падает в пыль рядом с разорванными сапогами Поуки и злобно жужжит, пытаясь взлететь.

— Получай, сволочь! — кричит Хейми и начинает забрасывать саргу пылью. Из глаз катятся слезы. — Вот тебе, сволочь! Вот! Вот! — растущая горка белой пыли накрывает саргу, какое-то время она жужжит и ворочается, потом затихает.

Не вставая, у него просто нет сил подняться с колен, Хейми Джеффордс подбирается к монстру, которого убила Молли… он уже мертв, во всяком случае лежит смирно, не дергается. Вот тут он встает и первым делом несколько раз пинает Волка. Его тело перекатывается с бока на бок, вновь замирает. От него идет резкий, неприятный запах. Над маской поднимается дымок, она тает под жаркими лучами солнца.

«Он мертв, — думает юноша, который со временем стал дедом, самым старым жителем Кальи. — Мертв, ага, сомнений быть не может. Так не трусь. Сорви с него маску!»

Хейми срывает. Под палящим осенним солнцем хватается за разлагающуюся маску, которая на ощупь напоминает металлическую сетку, срывает ее и видит…